Стефик – это кот, живущий у наших родственников. Кот огромный, шотландской породы, шерсть короткая, пепельного цвета. Всё время лежит и спит. И вроде бы спит и спит – за что такого любить? А вот любят.

Иллюстративное фото из Интернета (c.wallhere.com)

Стефик – личность неординарная. Внимание любит, но держит границу дозволенности в отношениях с ним. На руки не идёт, но гладить себя не запрещает. Он сам выбрал себе место лежанки – в коридоре на фортепьяно. Входящие в дом и выходящие обязательно трепали его по загривку. У него вместо подушки томик стихов Пушкина. Пробовали заменить, например, на Лермонтова, ведь корни поэта тоже уходят в Шотландию – нет, Стефик Пушкину не изменил.

Вообще фортепьяно стесняло пространство коридора. На нём раньше внук играл, ходил на занятия. Но перешёл на аккордеон: разучил и радовал гостей разудалой «Рио-Ритой» – фокстротом юности бабушек и дедушек.

Нынешней осенью много вывезли на дачу и мебели, и книг. Большая комната квартиры стала просторной, и было решено перетащить в неё фортепьяно. Всё-таки фортепьяно! Перетащили. По-новому развесили картины, книжные полки обрели своё место. То есть будто всё так и было – красота!

Красота-то красота, но Стефика о передвижке не спросили. Он чуть с ума не сошёл, когда поехало его лежбище, его пристанище. Потрясённо мяукал. Ехал вместе с фортепьяно.

– Смотри, как хорошо! – говорили ему. – Уютно, прямо музей твоего имени.

Хозяева уговаривали его полюбить новое место. Нет, ни за что. Он прямо стонал. Ни есть, ни пить не захотел. Место в коридоре, где стоял его музыкальный дом, убрали, промыли. Надеялись, что скоро привыкнет. Нет, куда там. Лежал на полу поперёк коридора, поднимал голову, глядел с упрёком на ходящих туда и сюда хозяев, ничего не ел. Ни вечером, ни ночью. Хозяйка по утрам бегала в парк, приносила оттуда его любимой травы – главного его лакомства. Обычно он ел траву, как овца какая. Тут – ни в какую. По очереди брали его, такого тяжеленного, на руки и затаскивали на новое место. Он тут же соскакивал и шёл в коридор лежать на полу – на то место, где недавно стоял его домик.

– Ничего, – говорили ему, – привыкнешь.

Но забастовка продолжалась. Стефик избрал новую тактику: стал дежурить у двери на лестничную площадку и рвался выйти на улицу с каждым входящим и выходящим. Видимо, решил покинуть дом, ставший негостеприимным.

– Ведь убежит, – переживали хозяева.

Исхудавший Стефик являл самое жалкое зрелище. Переходя с места на место, тащил за собой по полу длинный хвост, тоже исхудавший.

Видеть страдания – это ли не горе? Говорили в семье только о Стефике. Продолжали поднимать его на крышку фортепьяно. Он тут же спрыгивал.

В семье одобряли поведение Стефика: ещё бы, вот с нами бы так поступили! И однажды дружно перетащили фортепьяно обратно, вернули его, так сказать, из эмиграции. Но Стефик вначале пошёл к своей чашке и крепко поужинал. Потом только запрыгнул на крышку фортепьяно, где его ждал томик Пушкина. Положил на него голову и целые сутки спал.

Проснулся под звуки «Рио-Риты». Это взрослое семейство от радости вспомнило свою юность.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска