Рождественский гость
По новелле С. Лагерлёф
Рубрика • Чтение•
Все его называли малыш Руст. Он был самого простого происхождения, бедняк, у которого не было ни родни, ни крыши над головой. Он умел играть на флейте и переписывать ноты. В оркестре – в компании таких же, как он, веселых музыкантов – Руст был важным человеком. Сами понимаете, какой оркестр обойдется без флейтиста? Но со временем оркестр распался, друзья его женились, стали уважаемыми гражданами – и малыш Руст остался один, без работы.
В просторные карманы Руст сложил самое драгоценное, что имел – разобранную на части флейту, плоскую дорожную фляжку, нотное перо – и отправился искать себе заработок. Никто его флейту не слушал, да и сами жители год от году реже музицировали, так что и ноты переписывать было некому. И чем реже Русту приходилось брать в руки перо или флейту, тем чаще он вспоминал про фляжку и в конце концов стал горьким пьяницей. Не повезло ему, бедняге.
Ради старой дружбы его еще принимали в окрестных усадьбах. Но встречали скрепя сердце, а провожали с радостью. От него несло затхлым запахом и винным перегаром, он быстро хмелел от одной рюмки и начинал нести всякую околесицу. Гостеприимные хозяева боялись его, как чумы.
Однажды под Рождество Руст отправился к своему другу Лилье. Когда-то Лилье тоже играл в оркестре, на скрипке, но потом вернулся на свой крепкий хутор и остался там жить. И вот в самый разгар предпраздничной уборки явился к нему на хутор Руст и стал просить, не найдется ли какой-нибудь работёнки. Лилье дал ему переписать ноты, чтобы как-то занять.
– Уж лучше бы ты его не привечал, – сказала ему жена.
– Теперь он нарочно проковыряется подольше, и нам придется оставить его у себя на Рождество.
На хуторе праздничные приготовления начались задолго до Рождества. Хлопот было много. Все ходили с красными глазами, оттого что и поздней ночью работали при свечах и при лучине, подолгу мерзли в пивоварне и холодном сарае, пока солили мясо и варили пиво. Однако и хозяйка, и домочадцы все терпели, не жаловались, зная, что после всех трудов наступит сочельник и тогда все изменится, как по волшебству. На Рождество само собой откуда-то приходят веселье и радость, все будут шутить и смеяться, сыпать стихами и поговорками, ноги сами запросятся в пляс и припомнятся забытые слова и мелодии… И все станут добрыми, такими добрыми друг к другу!
А когда появился Руст, все домочадцы решили, что праздник испорчен. Как им всем было хорошо в прошлые рождественские вечера! Бывало, хозяин Лилье усядется у печки на узкой скамеечке, а ребятишки и взрослые вокруг него – и пустится он в сказочное путешествие. Расскажет удивительные истории, перемежая слова игрой на скрипке, обрывая себя какой-нибудь милой шуткой – понятной только в их, домашнем, кругу…
В сочельник утром Руст кончил переписывать ноты и завел речь о том, что ему пора в путь. Хотя было видно: он хочет остаться. Лилье отчасти передалось общее раздражение, поэтому он довольно-таки вяло предложил Русту остаться. Малыш Руст был горд и вспыльчив. Он покрутил усы
– Уж не думаешь ли ты, Лилье, что, кроме твоего дома, мне некуда пойти? Да меня ждут не дождутся на железной фабрике в Бру! Там и комната приготовлена, и чарка с вином налита! Одним словом, мне надо спешить…
– Бог с тобой! – ответил Лилье. – Поезжай, коли ты так хочешь!
После обеда Руст попросил лошадь и сани. С ним послали работника, чтобы он отвез его в Бру. Никто не поверил, что его там ждут, но все вздохнули свободно.
В пять часов все собрались в зале, чтобы пить чай и плясать вокруг елки, но хозяин Лилье был молчалив и печален. Он не садился на волшебную скамейку у печки, не притронулся ни к чаю, ни к пуншу, не сыграл им польку, отговорившись тем, что будто бы неисправна скрипка. Тут уж и хозяйка встревожилась, и дети расстроились, и все в доме пошло вразброд. Грустное получилось Рождество.
Молочная каша свернулась, свеча зачадила, из печи повалил дым, за окном разыгралась вьюга, и с улицы потянуло ледяным холодом. Работник не возвращался, домоуправительница плакала, а служанки перессорились. А тут еще хозяин Лилье вспомнил, что забыли выставить рождественский сноп для воробьев, и начал ворчать на женщин, что вот, дескать, старые обычаи позабыты, все бы вам только модничать… Вдруг хозяин вышел вон, заперся у себя и начал играть на скрипке. Такой игры от него не слыхали с тех пор, как он бросил бродяжничать с оркестром.
Послушав скрипку, жена сказала:
– Завтра он убежит. И ничто его не остановит, кроме Божьего чуда.
А малыш Руст тем временем все ехал куда-то сквозь метель. Он ездил от усадьбы к усадьбе и везде спрашивал, нету ли для него работы. Но нигде его не принимали, даже из саней не предлагали выйти. У одних был полон дом гостей, другие сами собирались в гости. Некоторые звали пожить несколько дней, но только потом, после Рождества. Сочельник бывает раз в году, дети с осени ждали праздника, разве можно посадить рядом с детьми такого человека? Отправить в людскую – неуважительно, а с гостями посадить – много чести.
Мела и завивалась вьюга, взгляд Руста помутнел. Только сейчас он понял, что никому на свете не нужен. Он сжался в комок, но страшный холод уже проник в него. Он уже не спрашивал, куда его везет работник. Руст вдруг ощутил небывалое смирение. Он понял, что в этот сочельник пришел его последний час: ему суждено погибнуть от голода или замерзнуть, потому что он ни на что не пригоден и у него нет друзей…
Вдруг сани остановились, кто-то взял его под руку, отвел в дом, стал растирать окоченевшие пальцы. Руст не сразу сообразил, что работник, которому надоело таскаться по дорогам в метель, вернулся обратно. И непонятно было, почему такие добрые, веселые лица кругом, будто ему здесь рады?!
Между тем Лилье всё безумствовал на скрипке, запершись в комнате. Хозяйка, не долго думая, задала Русту работу:
– Слышишь, Руст, как наш хозяин весь вечер играет на скрипке? Мне надо на стол накрыть, а дети брошены. Придется уж тебе поглядеть за двумя младшенькими.
Изо всех людей Русту меньше всего доводилось иметь дело с детьми. Он достал флейту и стал показывать малышам, как надо обращаться с дырочками и клапанами.
«Вот А, – говорил он, – а вот С, вот D…» (так, латинскими буквами, обозначаются ноты). Детям захотелось посмотреть на эти А, С, D – и Руст достал нотную бумагу, нарисовал ноты. «А вот и нет, – сказали дети. – Это неправильно!» Они побежали за азбукой, чтобы показать, как надо писать эти буквы. Тогда Руст стал спрашивать у них алфавит, который они знали плохо. Руст увлекся, усадил мальчуганов к себе на колени и начал их учить. Жена Лилье, хлопоча по хозяйству, мимоходом прислушалась и очень удивилась. Это было похоже на игру, дети хохотали, но ученье шло им впрок. Взволнованная, она подошла к Русту:
– Послушай, Руст! На самом деле для тебя еще не все пропало, Руст!
– Какое там, – вздохнул он.
Ни слова не говоря, мать поставила перед ним своих малышей. Он поднял взгляд и, сощурясь, как от яркого солнца, посмотрел на них мутными глазами. Казалось, будто он с трудом может выдержать ясный и открытый взгляд невинных детских глаз.
И тут жена Лилье рассмеялась звонко и радостно.
– Что случилось? – раздался голос Лилье, который вышел из своей комнаты. – Что тут такое?
– Ничего особенного, – ответила его жена. – Просто вернулся Руст и согласился остаться у нас учителем при малышах.
Лилье воззрился на нее в изумлении:
– Ты решилась? Неужели он обещал бросить…
– Нет! – сказала жена. – Руст ничего мне не обещал. Но ему придется очень следить за собой, потому что здесь каждый день ему нужно будет смотреть в глаза маленьким детям. Кабы не Рождество, я ни за что бы не решилась. Но уж коли Господь решился оставить среди нас, грешных, не просто малого ребенка, а Своего сына, то уж, верно, и я могу позволить, чтобы мои дети попытались спасти одного человека.
Лилье не мог вымолвить ни слова, его лицо подергивалось и вздрагивало каждой морщинкой. Он благоговейно поцеловал руку своей жены и воскликнул:
– Подите сюда, дети, и все поцелуйте ручку своей матушке!
Что и было сделано, а после в доме Лилье весело праздновали Рождество.
← Предыдущая публикация Следующая публикация →
Оглавление выпуска
Добавить комментарий