Преподобный Иоанн Затворник

иоанн затвориник святогорский

В августе исполнилось 220 лет со дня рождения угодника Божия, подвизавшегося на земле Донецкой – преподобного Иоанна, затворника и чудотворца Святогорского. Весь православный мир чтит и прославляет его за его ревность по вере, добродетельную жизнь и многочисленные чудеса, являемые до сих пор. Подвиги его прославили Святогорскую обитель далеко за пределами Донбасса, помощь, которую получают верующие по молитвам к нему, собирает тысячи богомольцев в день его памяти, 24 августа.

Родиной затворника был город Курск. Он появился на свет в 1795 году восьмым, последним ребёнком в мещанской семье Крюковых, Степана Петровича и Елены Ивановны. О ранних годах Вани Крюкова, впоследствии преподобного Иоанна, известно мало.

С 7-летнего возраста стремился он к «единому на потребу». Однажды собрались на улице подростки, в числе которых находился и Иван. Один из сверстников, Семён Мошнин, начал рассказывать о своём дяде, преподобном Серафиме Саровском (в миру Прохоре Мошнине), который жил в монастыре и спасался в затворе. Рассказ этот глубоко запал в душу Вани; он несколько раз принимался расспрашивать своего товарища о жизни и подвигах его дяди, восклицая: «Ох, хорошо так жить, хорошо жить и спасаться!» С этого времени мысль о монашестве составляла заветную мечту мальчика. Не достигнув ещё 9-летнего возраста, начал он просить родителей своих отдать его в обучение грамоте, но ему было сурово отказано. Семья жила трудно, и родители в желании сына видели лишь стремление к праздности. Вместо школы они отдали его в научение – делать печные изразцы. С хозяином, строгим и суровым человеком, заключили письменный договор. По его условиям мальчик семь лет находился в полном распоряжении мастера.

Вскоре затем родители настояли на его вступлении в брак; предложение это вначале весьма опечалило юношу, мечтавшего о монашестве, но к тому времени родители всех дочерей уже отдали замуж, нужно же было кому-то заботиться и о них. Притом мать по болезни не способна была уже вести домашнее хозяйство.

крест Иоанна Затворника

Крест Иоанна Затворника

Иван со временем стал искусным мастером, открыл отдельно от своего хозяина мастерскую лепных изразцов и других подобных вещей, исполнял значительные подряды по этой части и получал неплохой доход. Кроме того, доход ему приносили два постоялых двора и гостиница. Так вёл он свои дела 9 лет, пока не скончалась его супруга. Детей от брака у него не осталось. Вскоре затем похоронил он и престарелого своего отца. На попечении осталась одна болезненная старуха мать. Сёстры его были в замужестве и жили отдельно; к ним пожелал он пристроить её, обеспечив средствами к жизни, а сам хотел удалиться в монастырь. Мать вовсе не рада была такому повороту событий, но в конце концов благословила его: «Иди с Богом и молись там за меня». У матери было много икон в доме, но сын себе выбрал в благословение медный литой крест – им и благословила его мать. Крест этот Иван носил всегда на груди на толстой и тяжёлой железной цепи.

В то же время сделал он себе из толстого шинного железа вериги, состоявшие из пояса и наплечников, весом около полпуда, – их он тоже с тех пор носил постоянно.

Свой дом он навсегда оставил 30 июня 1833 года, было тогда ему 38 лет. С посохом странника направился он сперва в Киев поклониться печерским угодникам, поговел в Лавре и по совету духовника решился избрать местом подвигов Глинскую Богородицкую пустынь Курской епархии, – туда он и отправился из Киева.

Прибыв в пустынь, Иван встал у ворот и со слезами молился Матери Божией, чтобы сподобила Она его быть принятым в святую обитель. Вскоре его позвали к игумену Филарету. Игумен расспросил в числе прочего и о мирских умениях Ивана Степановича. Про умение его делать изразцы о. Филарет сказал:

– Это нам не нужно. А вот сумеешь ли ты печку сложить?

Хотя работа эта и не была Крюкову хорошо известна, но он видел её производство и согласился – но не на устроение новой печи, а на починку старой.

– Если починить сможешь, то Матерь Божия поможет тебе и новую сложить, – сказал о. Филарет и 26 августа 1833 года определил Ивана Степановича трудиться в монастырскую гостиницу. Этим послушанием он был занят полтора года. Затем его перевели в монастырь и дали келью. Труды Ивана по несению послушания печника уже в скором времени оценил игумен, возведя его в первую степень монашества – рясофор.

Однажды Иоанн увидел большое стечение народа у святых ворот обители: в страшных конвульсиях, с пеной изо рта бесноватый изрыгал богохульства и не хотел идти в церковь, куда, закованного, тащили его пять человек. Иоанн безбоязненно подошёл к нему, взял за руку, стал уговаривать успокоиться – и больной присмирел. Иоанн попросил сопровождавших его отвести больного в его келью. Там он немедленно снял оковы с болящего и начал молиться о его исцелении. До полуночи продолжал он молитву; наутро одержимый встал совершенно здоровым и сам пожелал пойти в церковь. Подобные исцеления добротой и молитвой случались у Иоанна ещё не раз.

Однажды вечером, когда он проходил мимо большого дерева, ему внезапно явилась мысль юродствовать Христа ради и подвиг этот начать с того, чтобы взобраться на ветви дерева и там поселиться наподобие птицы, пребывая там в непрестанной молитве. Но как начать этот подвиг? С мыслью о юродстве он стал молиться в своей келье и заснул. Приснилось ему, будто подошли к нему два прекрасных юноши в белых одеждах, приподняли его с койки, наложили на него светлую священническую ризу и сказали: «Оставь мысль о юродстве; это не твой путь»… – и стали невидимы.

Потрудившись 4 года на печных работах, Иоанн был назначен затем в трапезу братскую, это послушание проходил он полтора года. Затем игумен назначил его экономом, и в июне 1840 года постриг его в мантию, наименовав Иоанна Иоанникием.

Одиннадцать лет подвизался он в Глинской пустыни, прежде чем перешёл в Святые Горы.

Весной 1844 года небольшое братство иноческое прибыло на новое место подвигов, а на Успение того же года состоялось торжественное обновление и открытие монастыря. Экономом в Святогорской обители был назначен Иоанникий. Немало скорбей испытал он на этом служении, возводя два братских корпуса, строя хлебные амбары и ледник. Вскоре затем Иоанникий сделан был гостиником, оставаясь при этом и экономом. Послужил он и возобновлению сокрытого в недрах горы древнего храма Антония и Феодосия Печерских – для него Иоанникий собственноручно вырубил из цельного камня престол.

В 1849 г. он был рукоположен в иеромонаха. Снято было с Иоанникия послушание эконома, и он определён был духовником для приходящих богомольцев. Батюшка испросил благословение настоятеля отца Арсения очистить пещеры и, где нужно, расширить для большего удобства посетителей. Но не только. Завершив работы, он стал проситься в затвор в одной из пещерных келий. Отец Арсений отнёсся к просьбе очень осторожно: не отказав, он начал испытывать иеромонаха. Для начала, чтобы понять, не таится ли в нём гордыня, приказал ему своими руками убрать нечистые места в монастыре. Иоанникий беспрекословно исполнил это. Затем настоятель испытывал его напрасными взысканиями, ставил на поклоны пред всей братией на трапезе, давал вместо хорошей одежды изношенную, в заплатах, вообще, всячески старался вызвать в нём ропот. Но испытуемый со смирением воспринимал всё. Желая ещё более смирить себя, Иоанникий попросил у настоятеля благословения на новые вериги. Отец Арсений послал его к кузнецу, благословив того высечь заказчика розгами, что и было исполнено. Иеромонах с кротостью выдержал и это испытание. На вопрос настоятеля: «Как с заказом на вериги?» он смиренно ответил: – «Уже начали ковать».

Отец Арсений, наконец, разрешил ему затвор, но не в пещерной келье, а лишь в своей, жилой, с заколоченными окнами. Тут в судьбе монаха принял участие преосвященный Филарет, посоветовавший отцу Арсению не слушать ропот братии, недовольной необычайным подвигом их собрата, и не препятствовать подвигу затвора. Иеромонах был заперт в меловой келии, лишь малое оконце в двери служило ему для принятия пищи. Убранство кельи составляли большой надмогильный крест, деревянный открытый гроб, в котором спал подвижник, небольшой налой у святых икон, полено, служившее стулом, горнец для пищи и неугасаемая лампада; здесь же висели нагорный тулуп, ветхая мантия с епитрахилью, неизменные его тяжёлые железные вериги и власяница, которую носил он на теле.

Молитвенное правило, полученное от настоятеля, было таким: в сутки 700 поклонов земных, 100 поясных, 5 тысяч молитв Иисусовых, тысяча – Богородичных, читал он также акафисты Сладчайшему Иисусу, Богоматери и Страстям Христовым, помянник по запискам, подаваемым в обитель. Первый год он выходил в пещерную церковь только однажды в месяц для причащения Святых Таин в алтаре, куда приходил особым ходом, не показываясь народу. Видя духовное преуспеяние подвижника, о. Арсений и некоторые из старшей братии избрали его своим духовником.

Прожив полтора года в неисходном затворе, Иоанникий был пострижен в схиму с именем Иоанн. Постригал его Преосвященный Филарет, в присутствии отца Арсения и боголюбивой Татьяны Борисовны Потёмкиной. Ему разрешено было приобщаться Святых Таин каждые две недели, а в посты – еженедельно.

Литография 1881 г с видом Святогорского монастыря

Литография 1881 г. с видом Святогорского монастыря

Пять лет провёл затворник в пещере, прежде чем в его келье была устроена печь.

От постоянного полумрака зрение его испортилось: он не мог читать, с трудом различал лица приходивших к нему, при дневном же свете ничего не видел. К нему назначен был для чтения один из иноков, прочитывавший для него церковные последования; сам же затворник читал только молитву Иисусову и полагал тысячу земных поклонов в сутки. «Читать я не вижу, что же мне делать, если не чётки тянуть и поклоны творить!» – говорил подвижник иноку, заметившему, что у него на лбу и на руках большие мозоли от поклонов. «Иисус – моя утеха, – ещё говаривал затворник, – с Ним мне, слепому, не скучно: Он и утешит, Он и усладит душу, так что скучно мне с Ним никогда не бывает».

Вот отрывки из простых наставлений его о молитве Иисусовой: «Кто молитву Иисусову исполняет, при том благодать Господня пребывает – враг же, диавол, от того человека отбегает, в радости духовной тот человек время провождает, вечный себе путь без труда обретает; а кто молитву сию оставляет, тот о вечной жизни скоро забывает, об ответе Господу, Судии всех, не помышляет, своей плоти более угождает, вражии помыслы в себя приемлет, вечных благ отвергается». Наставление это по желанию затворника начертано было и на его портрете, в книге, держимой им в руках. В рифму вообще он любил выражаться, слагая что-то наподобие простонародных виршей. А вот другое наставление, записанное слышавшим его иноком: «Встал с одра – Иисуса призови; взялся за дверь – без Иисуса идти не моги; за послушание взялся – к Иисусу прислушивайся, что речет Он твоему сердцу; хлеб ли жуёшь – Иисусом услаждайся; воду ли пьёшь – Иисусом паче прохлаждайся; ибо брашно Он и питие негиблющее для души».

В келье своей он был неприхотлив, не терпел лишних вещей. Однажды посетившие его иноки обратили внимание на тяжёлый запах в келье. Старец признался им, что вериги его поломались и натёрли ему за плечами спину. При осмотре оказалось, что там уже образовалась глубокая язва, в которой роились черви. По настоянию иноков вериги были отнесены в кузницу для починки, а язву омыли. Но и после этого старец не переставал носить вериги, которые после починки были только обшиты для него кожей. Об их участи он особенно позаботился и в своём устном завещании, прося, чтобы они не затерялись и хранились на его гробе. 17 лет подвизался подвижник Божий в затворе.

С начала 1867 года затворник начал слабеть, сильно кашлял, едва ходил. Скоро он уже с трудом поднимался из своего гроба. Долго не соглашался подвижник на увещания настоятеля переселиться в больницу, но когда тот потребовал этого в качестве послушания, старец более не прекословил и мирно переселился в больничную келью.

Вот как вспоминала это монахиня Паисия (Марусенко †1953 г.), которой было тогда 7 лет: «Нам повстречался монах, ехавший на волах. Вёз он гроб. Этому мы весьма удивились: “Что же это такое? Везут покойника, а сопровождающих никого нет”. Когда телега с нами поравнялась, то вдруг крышка гроба поднялась и оттуда на нас посмотрел старец. Это был преподобный Иоанн Затворник. Его перевозили из пещерной келии на больничный хутор в том самом гробе, который был у него в затворе (впоследствии он в нём был и похоронен). Он сказал: “Это наши идут”. Подозвал нас, а мне дал букет цветов. Никто из нас тогда не понял, что это за “наши”».

Когда девочка подросла, то изъявила желание посвятить свою жизнь монашеству.

Всего 8 дней прожил затворник в больнице, по большей части лёжа на одре то с открытыми, то с закрытыми глазами. Но и там он непрестанно молился Иисусовой молитвой. В это время не без труда сняты были с него вериги и поставлены рядом. Вечером 11 августа 1867 года случилась сильная буря с молнией и громом. В 5 часов 30 минут пополудни подвижник отошёл ко Господу, и тут шумевшая буря сменилась тишиною. Тело Иоанна было предано земле у алтаря больничной церкви во имя иконы Ахтырской Богоматери.

Спустя 122 года архимандрит Алипий (Погребняк) в результате раскопок обрёл честную главу преподобного, деревянный постригальный крест, кожаные сандалии, цепь от креста и сам медный наперсный крест, подаренный некогда ему матерью, а также обретена была свинцовая плита с текстом, положенная в гроб братией обители при погребении.

Некоторое время мощи хранились у епископа Алипия, а в 1993 г. они были переданы открывшемуся в 1992 г. Святогорскому монастырю. 24 августа 1995 года в возродившейся Свято-Успенской обители при огромном стечении народа совершилось долгожданное прославление в лике святых преподобного и богоносного отца нашего Иоанна Затворника. Еженедельно по четвергам, по окончании полунощницы, у мощей преподобного Иоанна Затворника соборно служится молебен с каноном из посвящённой ему службы.


←Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска

Добавить комментарий