“Благосостояние как самоцель – это нелепо. Ведь само по себе оно не делает человека счастливым, с ним связана масса искушений, которые отравляют жизнь. Оно должно служить высшей цели – воссоединению человека с Богом, с другими людьми, с природой и с самим собой. Служить, но не мешать”… О том, какой согласно христианским представлениям должна быть экономика рассказывает отец Максим Стыров. Беседа с отцом Максимом Стыровым об экономике и этике «Богатство – не проклятье» – Отец Максим, вы уже не первый год пытаетесь донести до верующих и неверующих своё понимание того, какой должна быть экономика согласно христианским представлениям. Насколько вам это удаётся? – Потребность в понимании, как совмещать экономическую деятельность и нравственные законы, велика, и не только среди христиан. На материальные попечения, на то, чтобы обеспечить себя и свою семью – обуть, одеть, накормить, – мы тратим больше половины всего активного времени и жизненных сил. При этом очень многим людям у нас в стране эти усилия кажутся чем-то недостойным, не очень чистым. Не могу с этим согласиться, вспоминая слова одного из мыслителей, что экономика – это воплощённая этика. То есть хозяйство можно и нужно строить в соответствии с Библейскими заповедями. В Евангелии очень много внимания уделяется именно хозяйственным отношениям: труду, милостыне, займам, воздержанию и так далее.

«И зачем вы туда попёрлись, в революцию эту? Острых ощущений захотелось?» – спрашивают меня знакомые. Объясняю им, что на Украину мы выехали 13 февраля, когда ещё никто о возможности кровавого переворота не помышлял, и цель была самая обычная – написать, как живут там наши братья православные. Не верят… Да и я бы тоже не поверил, слишком уж всё совпало. Редакционная экспедиция Игоря ИВАНОВА и Михаила СИЗОВА в № 703, 704, 705, 706, 707. (Продолжение. Начало в № 703–706) Из путевых записок Игоря Иванова: Стемнело. В быстро растущей толпе я потерял Михаила. Решил обойти эстраду, зайти с другой стороны. Там, в полумраке, стремительной походкой, о чём-то переговариваясь, не шли, а слетались на майдан чёрные униатские семинаристы и духовенство, вытаскивая на ходу епитрахили, – невольно пришло сравнение в голову со слетающимся вороньём. С обратной стороны на деревьях и заборе висело много рукописных лозунгов, среди которых я отметил один: «Львов + Донецк = Украина», – и подумал, что вот приеду в Донецк, как раз и проверю, так оно или нет… Выйдя с другой стороны площади, я увидел поднявшуюся на сцену молодую женщину, очень напомнившую мне комсомольского секретаря былых лет. Местная специфика заключалась в том, что выступала она не на фоне ленинского профиля, а на фоне огромной

«И зачем вы туда попёрлись, в революцию эту? Острых ощущений захотелось?» – спрашивают меня знакомые. Объясняю им, что на Украину мы выехали 13 февраля, когда ещё никто о возможности кровавого переворота не помышлял, и цель была самая обычная – написать, как живут там наши братья православные. Не верят… Да и я бы тоже не поверил, слишком уж всё совпало. Редакционная экспедиция Игоря ИВАНОВА и Михаила СИЗОВА в № 703, 704, 705, 706. (Продолжение. Начало в № 703–705) Из путевых записок Игоря Иванова: Вера и привычка – Скажите, отец Николай, как в 90-е годы получилось, что ваш храм остался незахваченным? – Думаю, дело в том, что во Львове все знали, что это именно русский храм. Он с самого основания 113 лет тому назад жил в соответствии с киевской традицией. Даже в годы, когда здесь была мощная Львовская православная епархия, он стоял особняком. Храм ориентирован на русскоязычное население, так и должно быть. Если вдруг здесь кто-то выступает на украинском языке – бывают гости, священники, – прихожане порой возмущаются: почему это в русской церкви говорят на украинском?! Но если мы возьмёмся узнать национальный состав прихожан, то удивимся, как много здесь галичан – процентов десять, наверно. Мы должны понимать, что храм-то у нас фактически один в

«И зачем вы туда попёрлись, в революцию эту? Острых ощущений захотелось?» – спрашивают меня знакомые. Объясняю им, что на Украину мы выехали 13 февраля, когда ещё никто о возможности кровавого переворота не помышлял, и цель была самая обычная – написать, как живут там наши братья православные. Не верят… Да и я бы тоже не поверил, слишком уж всё совпало. Редакционная экспедиция Игоря ИВАНОВА и Михаила СИЗОВА в № 703, 704, 705. (Продолжение. Начало в № 703–704) Из путевых записок Михаила Сизова: Наступна зупинка Обратно через Карпаты мы ехали опять ночью, так что полюбоваться горами так и не довелось. Жаль. Хотелось прикинуть на глазок: сумел бы я с пулемётом Дегтярёва, тремя дисками и ещё с цинком за плечами взбежать на местную горушку? С детства впечатались слова отца: «Вверх бежать легче, чем вниз». Как же легче-то? Силу гравитации никто не отменял. «А ты сам попробуй, тогда и поймёшь», – отвечал мне батя, бывший пулемётчик, воевавший с бандеровцами в Карпатах в начале 50-х годов. Когда проснулся, за окном светило солнце. Мелькали поля и перелески. И ни одного клочка снега, даже в лесу. Это 17 февраля! Хорошо украинцам жить, хоть сейчас посевную начинай (кстати, в феврале, 27-го, она и началась). Но удивительно, сколь много необработанных полей встречается. Ладно

«И зачем вы туда попёрлись, в революцию эту? Острых ощущений захотелось?» – спрашивают меня знакомые. Объясняю им, что на Украину мы выехали 13 февраля, когда ещё никто о возможности кровавого переворота не помышлял, и цель была самая обычная – написать, как живут там наши братья православные. Не верят… Да и я бы тоже не поверил, слишком уж всё совпало. Редакционная экспедиция Игоря ИВАНОВА и Михаила СИЗОВА в № 703, 704. (Продолжение. Начало в № 703) Из путевых записок Михаила Сизова: Там, за горами Существует ли генетическая память? Может ли подсознание человека хранить виденное и пережитое пращурами сотни лет назад? Ужгородский священник Димитрий Сидор рассказывает о своих предках-русинах, издревле живших на территории нынешних Австрии и Венгрии, по берегам Дуная, – а мне вспомнилось детство. Какой-то праздник, родители с соседями сидят за столом. В распахнутое окно с заезженной трескучей пластинки льётся песня: «Дунай, Дунай, а ну узнай, где чей подарок…». Я, маленький, играю во дворе – и вдруг небо надо мной, взгорок перед домом, весь мир перемещаются в какое-то безвременное состояние, словно и вправду мы плывём по вечной реке и никогда не умрём… Та песня, «Венок Дуная», была написана в 1962 году. Но память о полноводной тихой реке, с берегов которой, перевалив Карпаты, славяне двинулись