Первокурсники N–ской семинарии пристрастились к компьютерным играм. Брат одного из семинаристов был владельцем клуба и позволял по вечерам играть в жуткие «стрелялки». Очень скоро семинаристы натренировались и играли довольно профессионально. Каждый вечер их тянуло в клуб. Но покинуть закрытое учебное заведение и выйти в город непросто. Нужно получить разрешение инспектора и указать вескую причину. И семинаристы нередко лгали инспектору о больных родственниках, которых нужно проведать, о друзьях детства, мечтающих встретиться, или о школьной учительнице, которой нужно помочь перевезти пианино. Стремление к игре не знало никаких преград. Если запирали двери, они спиливали замок с запасного выхода или вытаскивали стекло из рамы; если у них забирали зимнюю обувь, они уходили в манящий подвал клуба по снегу в летней.

Они были молоды и не понимали, что компьютерные игры провоцируют жестокость, развивают раздражительность и злобу, ведут к одиночеству и самоизоляции.

«Инстинкт игры» жил в них, им хотелось играть, хотя они уже выросли большими и даже учились в заведении, готовящем пастырей Церкви. Они думали об игре постоянно: во время лекций, на занятиях, во время общих послушаний, когда мыли полы в коридорах или убирали снег во дворе, и даже во время богослужения мысль об игре посещала их и, овладев сознанием, звала прикоснуться к волшебным клавишам виртуального мира.

После игры спали они беспокойно. Во сне на них кто-то нападал, а они отбивались, бежали по тёмным извилистым коридорам, бросали гранаты, порой громко кричали, а когда было очень опасно, будили спящих товарищей.

На занятиях они сидели сонные и мрачные, с отсутствующим видом что-то писали в своих тетрадках. Ближе к вечеру оживлялись, загорался огонь в их глазах, и, заканчивая очередное послушание, они лихорадочно выдумывали причину, разрешающую покинуть семинарию и выйти в город.

Но всему бывает конец. Пришёл конец и походам в клуб одержимых игрой семинаристов. Инспектора давно настораживало частое посещение больных родственников, и он, заподозрив неладное, вызвал к себе в кабинет Сергия, своего лучшего помощника, и тот «сдал» всех ночных крикунов.

– О нашем разговоре никому не говори, ребята отчаянные, могут и побить.

– Конечно, я понимаю.

– Пусть думают, что я сам догадался.

На следующий вечер вышедших из компьютерного клуба семинаристов поджидала высокая фигура отца Николая, одетая в тёплую зимнюю рясу с бобровым воротником.

– Ну что, наигрались, голубчики? Быстро марш в машину.

Игроки с унылым видом залезли в микроавтобус и поехали в семинарию на разбор.

– Вы понимаете, где вы были? Вы – будущие пастыри нашей Церкви – понимаете, что вы натворили?! Да как вам только это в голову пришло?! Ведь кого воспитывают эти диавольские игры? Беспринципных эгоцентриков, апатичных, бездуховных личностей, которые желают только наслаждаться, а учиться и работать не хотят. Каких прихожан вы сможете воспитать? Какого нового человека? Это ж надо додуматься: будущие священники – азартные игроки. Нет, это немыслимо. Да знаете ли вы, что эти игры специально созданы, чтобы сознательно демонизировать личность человека, освободить его от всех нравственных норм, зомби из вас сделать? Да вы уже сейчас деградировали, а что же от вас дальше ждать?

Пятеро захваченных игроков стояли, понуро склонив головы, и, когда инспектор останавливался перевести дух, канючили:

– Мы больше не будем…

– Простите, отец Николай!

– Да как я могу простить? Вы распинаете Христа, вы растоптали устав, чтобы сбежать из семинарии, вы спилили замок, вы опозорили семинарию, Церковь, наконец, и после этого вы говорите «простите»? Вы, ставшие игрушкой в руках демонов, послушно исполняете их злую волю, избравшие путь обмана и лжи, – всё больше распалялся отец Николай. – Зачем вы пришли в семинарию? Не нравится вам здесь – уходите. Пусть другие придут, достойные высокого сана люди, и будут учиться вместо вас, игроков.

– Уже сейчас видно, что Церковь напрасно тратит средства, чтобы выучить вас, – сурово подытожил отец Николай, пройдясь вдоль шеренги провинившихся и заглянув каждому в глаза. – Никакими священниками вы не станете! Нельзя таких игроков рукополагать, вы больше вреда принесёте, чем пользы.

Инспектор распекал их уже целый час, он раскраснелся, оживлённо жестикулировал руками, и чувствовалось, что говорит он с неподдельной болью.

– Что же вы молчите? Я жду вашего раскаяния.

– Простите, отец Николай.

– Простите, ради Бога!

– Мы исправимся, только владыке не говорите…

– Я вынужден по долгу службы сообщить о случившемся архиерею. Своей властью отныне запрещаю вам всякий выход в город. На вечернем правиле будете вычитывать Покаянный канон и делать сорок земных поклонов. Ежедневно назначаю вам по два послушания: до обеда и после. Если кто-нибудь посмеет самовольно покинуть семинарию, без всякого сожаления будет отчислен. Смотрите! Увижу вас возле клуба – пощады не будет. А теперь целуйте крест и Евангелие. Нарушите – будете клятвопреступниками!

Игроки смиренно поцеловали святыни и разошлись по кельям спать.

Семинарист Сергей слышал в коридоре за дверью крики отца Николая и жалобные голоса своих однокурсников, но когда провинившиеся вошли, он изобразил глубокий сон. Спустя две недели с очередным докладом Сергей отправился к отцу-инспектору. Подойдя к двери, он привычно притормозил, приложил ухо к замочной скважине и, прислушавшись, замер. Из кельи инспектора явственно доносились звуки любимой «стрелялки» бурсаков.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска