Памяти иерея Аркадия Шлыкова (1972–2018)

Иерей Аркадий Шлыков

У горя своя эволюция. Через год горюешь не так, как через месяц, а через два не так, как через полгода. Но для меня в острой фазе после смерти брата неожиданностью стало известие, что за несколько месяцев до неё он побывал у батюшки в Карелии. Поехал специально, один, и жил там неделю, и в храм ходил, и причащался. И видимо, нашёл для себя ответы на что-то важное.

Через месяц я решилась позвонить батюшке, а через полгода – поехать в карельскую глушь, Пудожский район, деревню Колодозеро. Зачем? Возможно, пройти, хоть частично, путь брата, до которого уже никогда не дозвониться. Возможно, просто посмотреть на человека, который умеет успокаивать и вести за собой, ничего не говоря. Иначе как объяснить, что брат мой, настроенный к Церкви, мягко говоря, скептически, учёный со своим мнением абсолютно на всё, особенно на любого рода власть, приходит и «припадает».

Добирались мы долго: через Котлас, Няндому, Каргополь, по обледеневшей мартовской дороге. Приехав, батюшку дома не застали, что неудивительно: вокруг на много километров приходы, который окормляет священник из глубинки.

Наутро отправились на службу в храм Прп. Антония Сийского в п. Шальский, где о. Аркадий сослужил петрозаводским батюшкам, потом – снова в Колодозеро. Разговоров «по душам» не было. На два дня мы стали наблюдателями и немного участниками отшельнической жизни выпускника РГГУ, знатока русского рока, книгочея, русского священника, построившего храм на отшибе цивилизации, где нет сотовой связи, медицинской помощи и собеседников его уровня. А есть странные люди, приходящие к батюшке выпить и за помощью, глухие вечера и книги, книги… Они в доме о. Аркадия возвышались пирамидами на всех свободных плоскостях, не говоря о забитых шкафах и стеллажах. Ещё фотографии многочисленных друзей, в любое время года совершавших душеспасительные набеги в Колодозеро. Особенно много фото с детьми, которых батюшка любил самозабвенно и бережно. С моим десятилетним Петькой нашёл общий язык сразу. Хватал его богатырскими ручищами и крутил под потолком, а потом вручил ему зелёную гитару: «Играй!» На память об о. Аркадии на шее сына подаренный им крестик красного, пасхального, цвета. А ещё в середине марта в доме батюшки стояла украшенная ёлка, вернее, сосна…

Кроме книг, в его фантастическом доме всюду роспись: на шкафах, печи и потолке. Среди тех, кто ехал в Колодозеро, было много художников. Приехать мог любой: кто без светлого батюшки не мыслил своего существования, и забредшие случайно, и отправленные на «перевоспитание». Зачем поехал к батюшке мой брат, я не знаю. Я ехала, чтобы узнать, в частности, и это. Везла с собой список вопросов, даже на листочке их набросала. Приехав, замолчала. Глупо спрашивать, когда ты понимаешь, что перед тобой в образе огромного рыжего священника с детскими голубыми глазами – воплощённая свобода и любовь. Очевидно, что о. Аркадий не был обычным священником, его предназначение состояло в том, чтобы освобождать и делиться своими огромными залежами любви и понимания. Слов оказалось не нужно. Да, я спрашивала какую-то бытовую ерунду, но главные ответы уже получила. Уехав через три дня, мы увезли с собой концентрат этой любви и ещё нескольких пока неведомых нам ингредиентов, из которых складывается вера. В течение года эта смесь бродила в нас, выдавая всё новые «продукты» и давая взглянуть на многие вещи по-новому, сквозь призму взгляда отца Аркадия. И при этом всегда, каждую минуту, мы знали, что где-то в Карелии среди озёр живёт рыжий «батюшка-панк», как называли его друзья, и молится за нас.

Известие о его смерти стало шоком, ударом. Как и любая смерть, она была внезапной. Приступ инфаркта, упал, ударился головой. Местные, видя, что печь в доме священника не топится, зашли в дом лишь на третий день…

Отпевали батюшку в родном храме Рождества Богородицы семь священников. В храм не поместились все желающие проститься с ним. Из России и из-за границы приехали около трёхсот человек, считавших его близким. А сколько не смогли приехать… Потом был долгий путь на родину, в Печеры, где и упокоился иерей Аркадий Шлыков.

P.S. Подобно тому, как я стала горевать по брату иначе, не так «безнадёжно», после известия о его причащении, мы вспоминаем и о. Аркадия – потому что ему уже создан памятник. Автор его – русская журналистка и фотограф, живущая в Гамбурге, Екатерина Соловьёва. Это она привезла нас с мужем и сыном в Колодозеро, она «заразила» моего брата чудесным батюшкой, это её посты в соцсетях показали миру жизнь сельского священника, пронизанную аскезой, поэзией и любовью, это она по нескольку раз в год на самолётах, а после на перекладных добиралась в карельскую глушь, чтобы поговорить, постирать, убраться в доме. Эта реальная, отражённая от о. Аркадия, и абсолютно деятельная любовь Екатерины позволила запечатлеть его имя в уже вышедшей книге «Круг земной». Вёрстку батюшка успел увидеть за 10 дней до смерти. Увидеть – и благословить. Круг земной замкнулся…

Полина Романова

 ← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска