Уроки
Весь Великий пост душа радовалась о нашем общежитии. Внутренняя жизнь в обители протекала благодатно. Ежедневные службы утром и вечером, чтение Псалтыри, налаженный быт, посильные труды, добрые отношения друг с другом. Разумом понимал, что долго эта благодать продолжаться не будет, нужно готовиться к серьёзным искушениям.
В одной из бесед Николая Сербского – «Ты нужен Богу» – он говорит об обществе, где царит такая любовь, что люди даже могут отдать за других жизнь. Но такое состояние для многих становится со временем непонятным и непосильным. Тогда они начинают требовать справедливости в отношениях. Любовь сменяют притязания, и создаётся иное общество – общество справедливости, из которого любовь уходит. На смену справедливости приходит равенство, которое хоронит справедливость. Но и равенство нежизнеспособно. Общество начинает требовать диктатуры, а это приводит к фашизму и прочим демоническим состояниям.
Что же нам, христианам, делать? Всегда и везде с Божьей помощью бороться за любовь, а не за что-то другое: и в семьях, и на работе – где это только возможно.
В одну из недель Великого поста к нам в обитель пришёл человек от кесаря – участковый полицейский. Потребовал документы, внимательно изучил мой паспорт и начал составлять протокол, переписывая проживающих в скиту. Записывает: «Монахиня Мария», уточняет её мирские имя и фамилию. Записывает: «Инок Дамиан…», «Инок Гурий». Тут меня охватывает ужас. Я никогда не спрашивал у Гурия, как его звали в миру. «Он что, у вас недавно?» – удивляется полицейский. «Давно, – отвечаю, – но мне его фамилия не нужна. Вполне достаточно имени». И тут я понимаю, что так можно жить лишь при наличии любви. Зачем в наших отношениях ИНН, табельный номер, фамилия и прочие уловки, которые требуются для контроля? Они не нужны Богу, Он знает, что было и будет с каждым из нас, – ничего, кроме святого имени, не нужно.
Меня дважды вызывали в мировой суд: в мае прошлого года и на днях, в мае 2016-го, по поводу задержки нулевой отчётности налоговой инспекции Пенсионного фонда. Речь идёт о приходе в селе Озёл, где я уже три года как не служу. Поэтому суд меня оправдывает, но не удивлюсь, если меня будут судить и в следующем году. Так устроена бюрократическая машина. Чтобы избежать очередного суда, мы с нашим бухгалтером Дмитрием Алексеевичем бываем в Пенсионном фонде, налоговой инспекции, в суде. И видим, как в каждом из кабинетов пять-шесть человек трудятся у компьютеров. И сколько таких «тружеников» по всей России, Бог весть.
Одна из них сказала мне: «У меня больная сестра, престарелые родители, двое детей, муж на вахте. Так что простите меня, батюшка, мне не до Церкви и не до Бога». То есть она совершает добрые дела, и это хорошо, но делает это плохо, не вкладывая любви, ей неоткуда взяться, потому что источник любви – это Бог. Без Него она вертится как белка в колесе, постепенно изнемогая. С раздражением пытается воспитывать детей, нервничает, делая несчастными и ближних, и саму себя. Спустя какое-то время приехал её муж, вернувшийся с вахты, попросил помолиться. Оказывается, эта бедная женщина, надорвавшись, тяжело заболела. Как же ей помочь?
И так повсюду, так почти со всеми. Главный архитектор современного общества – диавол – добивается своего и наводит на людей, живущих без любви, без Христа, порчу за порчей.
В Вербное воскресенье один из братьев не вышел на вечернюю службу. Понятно. Запил. Пытаюсь повлиять, но безуспешно. Он меня не слышит, ухмыляется. В Страстную среду запил другой. Самые работящие наши люди: на одном вся живность, другой занимался заготовкой дров. В Чистый четверг предупреждаю второго, чтобы вышел на службу. В пятницу захожу в келью – лежит пьяный. Всё, служить не с кем, некого поставить на клирос. Понимаю: хозяйничает в обители враг. До Пасхи эти двое могут увлечь и остальных. Что делать? Приходится с болью сердечной удалить их из обители. Даю деньги на дорогу, заранее зная, что они их пропьют, но выбора нет, есть горький опыт на этот счёт.
Служба, однако, не сорвалась – Господь неожиданно послал монахиню, знающую клиросное послушание. Но чувствую, враг продолжает дышать мне в затылок. Разверзается земля под ногами, на этот раз в буквальном смысле. Оползень сдвигает с места мост, приближается к бане, сеновалу и другим постройкам. В алтаре на жертвеннике загорается от лампады покрывало для священных сосудов. На спине у меня каким-то образом прогорела фелонь. Заметил я это, когда готовился к службе. Однако все эти неприятности хоть отвлекают от чёрных мыслей, роящихся в голове: «Тебе что, больше всех надо? Пусть пьют, а тебе пора на покой, отдохни наконец». Выносим Плащаницу, с печалью, но и с надеждой на воскресение надежд, рухнувших после предательства ушедших в запой братьев.
Идёт Пасхальная служба, приехали прихожане, всё хорошо, но к пасхальной радости примешана скорбь о братии. Не потому, что они нужны обители, а потому, что едва ли они найдут на земле место, где бы их так любили, как у нас. В понедельник вечером позвонил отец Павел Тесленко. Ему далеко за восемьдесят, он давно на покое. Поздравляет с Пасхой, спрашивает, как дела. Рассказываю, что выгнал двух братьев. Священным Писанием аргументирую своё решение. Батюшка по-доброму перебивает, говорит: «Ты можешь найти оправдания, но враг вас победил, добился вашего разделения». Что делать? «Молись, и Бог подскажет», – отвечает отец Павел. Ночью просыпаюсь и думаю над разговором. Понятно, если вернуть братьев, мы одержим над нечистым победу. Отправляю изгнанным послания на телефоны: «Христос воскресе, простите меня. Если вы трезвые и Визябож для вас что-то значит, возвращайтесь, ждём».
Один вернулся. Трезвый. Второй обидчивее, да и я его суровей отчитал. Но продолжаю ждать и его. В эти пасхальные дни я как-то особенно остро понял, как мы связаны друг с другом. Разговор с отцом Павлом поражение начал обращать в победу. Мы зависим от детей, от родителей, от супругов, соседей, от властей, от подчинённых. Нас каждого связывает тысячи нитей. Если мы это сознаём и принимаем, то мы часть большого целого, мы в Боге, Который есть любовь. Тому же, кто сам по себе, кому свобода важнее любви, погибает и губит всё вокруг себя. Не бегите от Бога и ближнего, как не бежал от нас, людей, Христос. Нужно жить так, как надо, а не так, как хочешь. Христос воскресе!
← Предыдущая публикация Следующая публикация →
Оглавление выпуска
Прп. Георгия, исп., митр. Митиленского (после 820)
Опасность прелести
Не только люди, предающиеся порокам и страстям, находятся в вражиих сетях, являются врага нашего спасения пособниками, но и те, которые поставляют себе задачею жить благочестиво, не оставляются в покое тем же врагом; он и этих христиан старается завлечь в свои сети, но уже на почве их благочестия, — именно вовлекает в так называемую прелесть. Прелесть — это извращенное, неправильное внутреннее наше настроение, якобы высокое, духовное, но на самом деле фальшивое, обманчивое, поддельное, показное, — это то внутреннее наше состояние сердца, о котором святой апостол Павел говорит, что можно иметь только образ благочестия и быть лишенным силы его.
Уже каждый человек при своей немощной, греховной природе бывает в большей или меньшей степени подвержен этой прелести. Ты подумал, что хорошо сказал, хорошо сделал, — вот уже и прелесть. Размечтался о своих дарованиях, способностях — опять прелесть. Принял похвалу, усладился ею — и это прелесть. Святые отцы различают при этом два рода духовной прелести в ее крайнем развитии. Первый вид — это когда человек начинает воображать, что он видит Господа, Божию Матерь, Ангелов, духов и считает себя достойным таких видений. Второй род прелести — это когда человек возомнит о себе, что он высокой духовной жизни, что он необычайный постник, прозорливец, чудотворец, что он способен нести большие подвиги, что он призван учить и руководить людьми. Этот род прелести называется мнением, потому что в этом случае человек мнит о себе.
Всякий род духовной прелести есть, однако же, пагубнейшее состояние нашего духа. Оно основывается на духовной гордости человека, то есть на том самом грехе, коим пал и первый ангел. Вот почему вовлекать в духовную гордость сатана так стремится и всех рабов Божиих. Духовная гордость — его грех. Возгордившись, сатана удален был от Господа и низвержен в преисподнюю. То же падение ожидает и всех нас, если мы будем вовлечены, чего не дай Бог, в духовную прелесть. Жизненный опыт и писания духовных отцов указывают массу тому примеров; при этом тех, которые вовлекаются в прелесть видения духов, обыкновенно ожидает постыдное посрамление, а вторых, возмечтавших о себе, — нравственное падение и часто даже самоубийство.
Приведем пример того и другого случая. В одной келий молился инок, и вот, ему начинает казаться, что с иконы выходит ангел и говорит ему: если ты хочешь быть бесстрастным, выжги огнем с лампады свои глаза, чтобы тебе не видеть уже суеты мира сего. И прельщенный инок делает это: выжигает сначала один глаз; тогда голос повторяется и велит ему выжечь второй глаз; но тут инок приходит в чувство: в нем пробуждается мысль, что он, как грешный, немощной человек, и без глаз может быть борим грехом, если не поможет ему Господь. И как только инок так смиренно о себе подумал, прелесть о своем совершенстве быстро у него рассеялась, а вместе с этим исчезло видение, и он услышал только как бы вдали громкий смех и обонял необыкновенный смрад.
А случаев нравственного падения и самоубийств от прелести духовной, когда человек возомнит о себе, необычайное множество. Есть сектанты, так называемые хлысты и т.п., которые впадают именно в эту бесовскую прелесть и — знаете ли, чем дело их иногда оканчивается? — нравственным падением, развратом. Например, у хлыстов так называемые радения, как доказано, оканчиваются нередко повальным грехом. Или вот пример. Одна женщина говорила нам: «В настоящее время я нахожусь в сильной плотской брани, которая началась у меня после моего падения, тогда как до падения я была религиозна, часто посещала храм, исповедовалась и причащалась». — «А скажите: до падения, когда вы были религиозны, не мечтали ли вы о себе?» — «Да, было. Я по ночам, бывало, долго молилась и воображала себе: какая я счастливая — молюсь и не имею греха, тогда как, быть может, в эту самую ночь сколько совершается разврата, и мыслию о своей чистоте я услаждалась». — «Так вот и причина вашего падения: это — духовная гордость, или так называемая прелесть».
В одной пустыни жил схимонах, который отличался строгим образом жизни и был среди братии за это уважаем. Однажды он явился к настоятелю и объявил ему, что он был восхищен в рай, но, к сожалению, там увидел только себя и никого из братии. Настоятель по своей простоте не обратил внимания на то, что с этим иноком началась духовная прелесть, созвал братию и, передавая им видение схимонаха, убеждал их жить добродетельно, чтобы не лишиться рая. Но что потом случилось со схимонахом, вообразившим одного себя только достойным рая и никого из братии? Через несколько времени его нашли удавившимся в своей келий. Дело в том, что подвергшийся духовной прелести, будучи лишен благодати Божией, временами начинает испытывать страшное уныние, тоску, отчаяние, которое и увлекает прельщенных к самоубийству, а то и враг рода человеческого наталкивает на это самоубийство. Например, одному прельщенному отшельнику вообразилось, что ему хорошо себя распять на кресте, по примеру Христа Спасителя; другому показалось, что на нем могут осуществиться слова Святого Писания: яко Ангелом Своим заповесть о тебе… На руках возмут тя (Пс. 90:11-12), и вот он однажды, доказывая правоту своих религиозных убеждений, бросается из окна, заявляя, что он останется при падении невредим, но к несчастию разбивается.
Да, желающим проходить духовную жизнь крайне нужно остерегаться прелести. Следует при этом помнить, что прелесть начинается часто незаметно для тебя самого. Не дай Бог возомнить о себе что-либо высокое, что ты, например, выделяешься от других, что на твои подвиги удивляются, что ты влияешь на людей и т.п. Поддаться этому чувству — это значит открыть дверь для прелести, которая потом пойдет быстро развиваться, и вот, ты скоро вообразишь, что тебя уже окружает сияние, что ты изгоняешь бесов, и выйдет, таким образом, что ты возведешь сам себя в особенного человека, посланника Божия, духоносца, чудотворца и т.п. Чтобы избежать этой духовной прелести, надо твердо помнить, что только покаянное чувство, смирение, соединенное со страхом Божиим, создает в нас здоровое, духовное настроение, спасает нас.
Правда, нелегко достигается такое настроение. Мы иной раз желаем сокрушаться, смиряться, а нас борет самомнение. Пусть борет, а мы все-таки будем усиленно искать покаяния и смирения, будем молиться, укорять себя, плакать, что у нас нет покаяния. Помни всегда, что только потом и трудами можно достигнуть смиренного чувства. И пока мы не проломим стены гордости, самомнения, нет нам спасения. Будем так воспитывать свое сердце, чтобы все наши подвиги казались нам ничтожными и что они нужны для изглаждения нашей неимоверной душевной скверны. Тогда мы не будем замечать их и ими услаждаться, а станем считать их малыми и ничего не значащими.
Держи также в сердце своем такое чувство: все доброе, тобою совершаемое, ты делаешь не потому, чтобы заслужить венец у Господа, стать у него на первом плане, ибо у тебя тогда будет всегда опасность вообразить, что ты, кажется, уже достаточно потрудился и заслужил награды, но должен трудиться, чтобы не огорчить Господа, твоего Благодетеля, должен трудиться для спасения души. И знай: если мы имеем такое настроение, то у нас вырабатывается сильная чувствительность к своим грехам, так что всякое греховное пятнышко нам будет казаться уже тяжелым и глубоко огорчающим Господа делом. А так как ты никогда не будешь в состоянии избавиться от этих греховных пятнышек — греховных помыслов и чувств, то у тебя сама собой будет развиваться и укрепляться надежда только на Господа, могущего всю твою скверну очистить, себя же ты будешь представлять неключимым рабом, слабым и немощным.
Об авторе: Арсений (Жадановский Александр Иванович; родился 6.03.1874, слобода Писаревка Волчанского у. Харьковской губ. — расстрелян 27.09.1937, полигон Бутово Московской обл., ныне в черте Москвы), епископ Серпуховской, викарий Московской епархии.