«Богатство – не проклятье»

– Отец Максим, вы уже не первый год пытаетесь донести до верующих и неверующих своё понимание того, какой должна быть экономика согласно христианским представлениям. Насколько вам это удаётся?

– Потребность в понимании, как совмещать экономическую деятельность и нравственные законы, велика, и не только среди христиан. На материальные попечения, на то, чтобы обеспечить себя и свою семью – обуть, одеть, накормить, – мы тратим больше половины всего активного времени и жизненных сил. При этом очень многим людям у нас в стране эти усилия кажутся чем-то недостойным, не очень чистым. Не могу с этим согласиться, вспоминая слова одного из мыслителей, что экономика – это воплощённая этика. То есть хозяйство можно и нужно строить в соответствии с Библейскими заповедями. В Евангелии очень много внимания уделяется именно хозяйственным отношениям: труду, милостыне, займам, воздержанию и так далее. Но мы мало задумываемся об этом и редко обсуждаем. Скажем, в газете «Вера», которую я читаю не первый год, немало места отводится даже богословским аспектам физики и математики, но я не могу припомнить ничего об экономике, о которой мы все постоянно думаем, в деятельности которой участвуем, можно сказать, с утра до ночи.

– Насколько мне известно, вы по образованию экономист…

– Да, окончил финансово-экономический факультет Сыктывкарского университета, а сейчас преподаю там финансовое планирование, ещё тружусь в Коми научном центре, защитил диссертацию, прежде длительное время работал на предприятии. Ну и главное делание – это служение в Церкви, в настоящее время – в храме Рождества Христова при епархиальном управлении.

– На светской работе людей не смущает то, что вы священник?

– Особенно нет. Я, правда, не афиширую, но и не скрываю. Иногда обсуждаем религиозные вопросы, дискутируем.

– Что говорили святые отцы о вопросах экономики?

– Уже в апостольских посланиях и раннехристианской литературе этому уделялось большое внимание, остро переживалась тяга людей к сребролюбию. Иоанн Златоуст центром своей проповеди сделал призывы к милосердию, нестяжательству. В его время христианство стало господствующей религией в Римской империи, многие богатые люди, лишь отчасти воцерковлённые, пришли в православные храмы, и была масса искушений, несоответствие Евангелию жизни этих людей бросалось в глаза. Конечно, Церковь пыталась осмыслить происходящее. Святитель Василий Великий, комментируя евангельскую беседу Христа с богатым юношей, считал, что Господь призывает всех отказаться от всякой собственности. Помните, юноша говорил, что исполняет все заповеди, в том числе о любви к ближнему, но когда Спаситель предложил ему раздать своё имение, то юноша опечалился и отошёл. На это святой Василий заметил, что если человек действительно любит ближних, то ему не было бы столь мучительно расстаться в их пользу с имуществом и деньгами.

Но понятие о полном нестяжании в христианской общине всегда уживалось с пониманием, что спасительно быть добрым хозяином, который распоряжается своим имением во славу Божию, ради людей. Как говорил Климент Александрийский, губительна не сама собственность, а страстная привязанность к ней. Мне лично эта точка зрения близка. Из современных богословов об этом рассуждал святитель Иоанн Шаховской, у него есть прекрасное сочинение о бедности и богатстве. По его словам, само по себе ни богатство не проклятье, ни бедность не спасительна. Буддисты, как он говорит, отвергают всё материальное, в марксизме экономическое развитие, напротив, расценивается как нечто спасительное для человечества, обожествляется. Православию чуждо и то и другое. Оно выше этих крайностей, в центре его внимания – душа человека.

– Впервые экономический вопрос оказался в центре внимания Церкви после того, как некто Анания с супругой попытался вступить в общину апостола Петра, утаив часть имения.

– Полное нестяжание, общее имущество были идеалом апостольской общины. Не раз повторялись попытки его возродить, прежде всего в монастырях. И сейчас есть такие обители. Во имя чего это практикуется? Ради любви, глубокой искренней общности, ради того, чтобы человек пришёл к пониманию, что всё, что он имеет, – Божие, оно ему не принадлежит. К этому, так или иначе, стремится любой христианин, пекущийся о спасении. Каждый из нас пытается чем-то обладать, писал владыка Антоний Сурожский, но то, что взято в руки, вырвано из области любви. И в итоге мы оказываемся у разбитого корыта. Богатство нередко разрывает отношения между людьми.

– Я несколько раз в начале 90-х годов пытался заниматься бизнесом, это были короткие эпизоды, и нельзя сказать, что у меня ничего не получалось. Но я каждый раз приходил в ужас и отшатывался, обнаруживая, насколько это увлекает, подчиняет тебя целиком.

– В одной руке невозможно удержать две вещи. Возможно, вас пугали страсти, которые поднимались со дна души?

– Иногда было именно так. В других случаях – понимание, что если что-то делаешь, то нужно верить в это, браться всерьёз, вкладывать всю душу.

– Это касается любого делания. Но ведь самоотдача угнетает, если ты делаешь что-то без благословения Божия, без соработничества с Господом. Очевидно, вы занялись просто не своим делом, в то время как сейчас, работая в газете, исполняете своё призвание. А кому-то даются способности заниматься предпринимательством. Вспомним Закхея-мытаря, апостола Матфея, Иосифа Аримафейского – состоятельных людей, которым Господь не предлагал раздать всё имение. Они имели семьи, от них зависело множество людей. И это неправильно, когда, обращаясь к вере, мы начинаем пренебрежительно относиться к предпринимательству.

Задача христианина не в том, чтобы бежать от мира, а в том, чтобы преображать его. Есть масса примеров, как это происходит. Скажем, праведный Василий Павлово-Посадский был фабрикантом. Основателем Кылтовского женского монастыря в Коми был купец Афанасий Васильевич Булычёв. Он не просто основал его, но и до конца жизни заботился об обители. Разумеется, приумножение богатства само по себе не является благородной целью. Оно нужно ради социальной благотворительности, ради того, чтобы приносить пользу своей родине.
Экономическое развитие не должно становиться идеологией целой страны. К сожалению, у нас сейчас во многих программах государственного развития, в том числе в «Стратегии-2020», в качестве главной цели декларируется повышение материального благосостояния до уровня развитых стран. Благосостояние как самоцель – это нелепо. Ведь само по себе оно не делает человека счастливым, с ним связана масса искушений, которые отравляют жизнь. Оно должно служить высшей цели – воссоединению человека с Богом, с другими людьми, с природой и с самим собой. Служить, но не мешать.
Подобным образом, когда спрашиваешь студентов о цели деятельности предприятия, отвечают: «получение прибыли», «максимизация прибыли», а ведь это абсурдно. Целью является производство товаров, работ, услуг для удовлетворения потребностей людей. Получение прибыли как цель – это всё равно что сказать, будто целью жизни человека является получение зарплаты.

– Я был на одной из ваших лекций, посвящённых тому, как должны соотноситься экономика и смысл жизни человека, но полного представления о том, как студенты относятся к вашим мыслями, убеждениям, не получил. Во многом ли они с вами соглашаются?

– Я обсуждал эти идеи в разных аудиториях. Реакция неоднозначная, но мне кажется, что мысль о необходимости преображения экономики созрела повсеместно – от школьников до академиков. Мы живём сейчас не в секулярном, а в постсекулярном мире, который уже понял, что жить без Бога нельзя, но путь назад, к вере, пока только ищет. Сегодня наука отходит от оголтелого материализма, в России есть мощное движение, которое рассматривает вопросы нравственности, духовности в связи с экономическим развитием. Кроме Валентина Катасонова, можно упомянуть Александра Агеева, Бориса Кузыка, Олега Богомолова, Степана Сулакшина. Осмелюсь сказать, что в России сформировалась целая научная школа в этом направлении.

Pages: 1 2