Случилось это в первые дни творения, когда Бог создавал небо и землю, растения и животных и всем им давал имена. Много чудес произошло в тот день по воле великого и милосердного Господа Бога. А перед самым закатом Господь создал маленькую серую птичку.

– Помни, что твоё имя – красношейка! – сказал Господь птичке, сажая её на ладонь и отпуская.

Птичка полетала кругом, полюбовалась прекрасной землёй, на которой ей суждено было жить, и ей захотелось взглянуть и на себя. Тогда она увидела, что вся она серенькая и что шейка у неё тоже серая, без единого красного пёрышка. Птичка полетела обратно к Господу.

Господь сидел, милостивый и кроткий. Из рук Его вылетали бабочки и порхали вокруг Его головы. Голуби ворковали у Него на плечах, а у ног Его распускались розы, лилии и маргаритки. У маленькой птички сильно билось от страха сердечко, но она всё-таки подлетала всё ближе и ближе к Господу и наконец опустилась на Его руку. Тогда Господь спросил, зачем она вернулась.

– Я только хотела спросить у Тебя об одной вещи, – отвечала птичка. – Почему моё имя красношейка, когда у меня нет ни одного красного пёрышка?

Красношейка ожидала, что Господь ей скажет: «Ах, дорогая! Я забыл окрасить пёрышки на твоей шейке в красный цвет. Подожди минутку, сейчас Я всё исправлю». Ей хватило бы одной алой капельки на шейку!..

Но Господь только ласково улыбнулся и сказал:

– Я назвал тебя красношейкой, и ты всегда будешь носить это имя. Но ты сама должна заслужить красные пёрышки на своей шейке.

И Господь поднял руку и снова пустил птичку летать по белому свету.

Красношейка полетела по раю, глубоко задумавшись. Что может сделать такая маленькая птичка, как она, чтобы добыть себе красные пёрышки? И придумала только одно: свить себе гнездо в кусте шиповника. Она поселилась среди шипов, в самой середине куста. Она, казалось, надеялась, что когда-нибудь лепесток цветка пристанет к её горлышку и передаст ему свой цвет.

* * *

Бесконечное множество лет протекло с того дня, который был самым счастливым днём вселенной. Давно животные и люди покинули рай и разошлись по всей земле. Люди научились возделывать землю и плавать по морям, построили величественные храмы и огромные города, такие как Фивы, Рим, Иерусалим.

И вот наступил день, которому тоже суждено было на вечные времена оставить о себе память в истории человечества. Утром этого дня красношейка сидела на невысоком холмике за стенами Иерусалима в своём гнездышке, спрятанном в самой середине куста диких роз. Она рассказывала своим детям о чудесном дне творения и о том, как Господь давал всем имена. Эту историю рассказывала своим птенцам каждая красношейка, начиная с самой первой, которая вылетела из Его руки.

– И вот видите, – печально закончила красношейка, – сколько прошло лет с того дня, сколько распустилось роз, сколько птенчиков вылетело из гнезда, а красношейка так и осталась маленькой серенькой птичкой. Всё ещё не удалось ей заслужить себе красные пёрышки. И вам…

Птичка остановилась на полуслове, потому что из ворот Иерусалима вышла многолюдная процессия, направлявшаяся к холму, где в гуще шиповника пряталось гнёздышко красношейки. Тут были всадники на гордых конях, воины с длинными копьями, палачи с гвоздями и молотками; тут важно шествовали священники и судьи, шли горько плачущие женщины…

Красношейка сидела, дрожа всем телом, на краю своего гнезда. Она боялась, что толпа растопчет куст шиповника и уничтожит её птенчиков.

– Берегитесь! – говорила она беззащитным малюткам. – Прижмитесь друг к другу и молчите! Вот прямо на нас идёт лошадь! Вот приближается воин в подбитых железом сандалиях!

И вдруг птичка умолкла и притихла. Она словно забыла об опасности, которая угрожала ей и её птенцам.  Внезапно она слетела к ним в гнездо и прикрыла птенцов своими крыльями.

– Нет, это слишком ужасно, – сказала она. – Я не хочу, чтобы вы это видели. Они будут распинать трёх разбойников.

И она шире распахнула крылья, загораживая своих птенцов. Но до них всё же доносились гулкие удары молотков, жалобные крики казнимых и гул толпы.

– До чего жестоки люди! – сказала птичка своим детям. – Мало того, что они пригвоздили этих страдальцев к кресту. Одному из них они надели на голову венец из колючего терновника. Я вижу, что терновые иглы изранили ему лоб и по лицу его течет кровь. А между тем этот человек так прекрасен, взор его так кроток, что его нельзя не любить. Точно стрела пронзает мне сердце, когда я смотрю на его мучения.

И жалость к несчастному всё сильнее заполняла сердце красношейки. «Была бы я орлом, – думала она, – я вырвала бы гвозди из рук этого страдальца и своими крепкими когтями отогнала бы прочь его мучителей».  Красношейка не могла больше усидеть в своём гнезде.

«Хотя силы мои ничтожны, я должна что-нибудь для него сделать!» – решила красношейка и выпорхнула из гнезда. Она набралась храбрости, подлетела прямо к страдальцу и вырвала клювом один из шипов, вонзившихся в его чело.
В это мгновение на её шейку упала капля его крови. Она быстро растеклась и окрасила собой все нежные пёрышки на шейке и грудке птички… Как только птичка вернулась в гнездо, птенчики закричали:

– Мама! У тебя шейка красная и пёрышки на твоей груди краснее розы!

– Это только капля крови бедного страдальца, – сказала птичка. – Она исчезнет, как только я выкупаюсь в ручье.

Но сколько ни купалась птичка, красный цвет не исчезал с её шейки. В награду за милосердие к распятому Господу она получила то, о чём мечтал весь её род с самого дня творения мира. А когда её птенчики выросли, красный, как кровь, цвет засверкал и на их пёрышках, как сверкает он и поныне на горлышке и грудке всякой красношейки.

(Печатается в редакции газеты «Вера»)