Думал, что с этим больше не столкнусь, но на днях сын принёс из колледжа новость. Преподаватель, имя которого я умолчу, как и название предмета, который он ведёт, показал студентам фильм некой британской компании, отрицающий существование Иисуса Христа в истории, и заявил, что, будучи атеистом, согласен с этим. Так как наверняка я не единственный, кому пришлось встретиться с этой проблемой, решил подготовить ответ для сына письменно, опубликовав его в нашей газете.

«Привели-детей». Художник Василий Поленов (Самарский-областной-художественный-музей)

Мифологисты

Сразу вспоминается булгаковский Берлиоз – персонаж, который, перед тем как ему отрезало голову трамваем, пытался втолковать поэту Ивану Бездомному, что «главное не в том, каков был Иисус, плох ли, хорош ли, а в том, что Иисуса-то этого, как личности, вовсе не существовало на свете и что все рассказы о нём – простые выдумки, самый обыкновенный миф. Надо заметить, что редактор был человеком начитанным и очень умело указывал в своей речи на древних историков, например на знаменитого Филона Александрийского, на блестяще образованного Иосифа Флавия, никогда ни словом не упоминавших о существовании Иисуса. Обнаруживая солидную эрудицию, Михаил Александрович сообщил поэту, между прочим, и о том, что то место в пятнадцатой книге, в главе 44-й знаменитых Тацитовых “Анналов”, где говорится о казни Иисуса, – есть не что иное, как позднейшая поддельная вставка…».

Такое впечатление, что мы вернулись в двадцатые годы, но лишь с той разницей, что даже поверхностно образованный Берлиоз, над которым потешался Булгаков, выглядит на фоне нынешних отрицателей совсем неплохо. Они ведь и атеистическую литературу особо не жалуют.

Но почему, как вы думаете, роман «Мастер и Маргарита» был-таки издан в советское время? Дело в том, что восхищается писатель не Сыном Божиим, а Христом, как лучшим из людей, и это устраивало цензоров. По мере того как вульгарный атеизм в СССР превращался в религиоведение, идея, что Спаситель мифологический персонаж, а не историческое лицо, благополучно сходила на нет.

* * *

Мифологическая школа, отрицавшая историчность Христа, зародилась в XVIII веке на уровне ничем не подкреплённых мнений. Их просто нечем было подкреплять, это фантазия, которую французский учёный Жан Батист Перес высмеял в памфлете «Почему Наполеона никогда не существовало».

Поэтому атеисты девятнадцатого века сосредоточились на критике Евангелия, не оспаривая, за редким исключением, того, что Христос существовал. Здесь можно вспомнить о позиции Фридриха Энгельса, понимавшего очевидное. Если христианство возникло в первом веке, практически сразу после смерти Иисуса – не через двести или триста лет, а когда ещё живы были ученики Спасителя, – доказать, что Он вымышленный персонаж, невозможно в принципе.

Фридрих Энгельс не отрицал, что автор Откровения Иоанна лично знал Иисуса Христа. (фото picphotos.net)

«В Новом Завете, – писал Энгельс, – есть… единственная книга, время составления которой можно установить с точностью до нескольких месяцев: она была написана, вероятно, между июнем 67 г. и январём или апрелем 68 года; эта книга, таким образом, относится к самым ранним временам христианства и отражает представления тогдашних христиан с самой наивной правдивостью… Эта книга – так называемое Откровение Иоанна».

Дальше Энгельс переходит к критике Откровения и христианства, иронизирует, что «на небе нашего Иоанна нет ни одной женщины», но не отрицает, что автором книги был человек, лично знавший Сына Человеческого.

* * *

Таким образом, даже минимально вменяемые атеисты соглашались с тем, что Христос реальный человек. Вульгарная мифологическая школа, отрицавшая историчность Спасителя, не имела шансов в научной полемике, поэтому наибольших успехов достигла в нашей стране после революции. Емельян Ярославский и прочие партийные идеологи заявили, что признание историчности Христа ни больше ни меньше как уступка классовому врагу. В 1929-м их мнение было объявлено единственно верным, но царствовало недолго, до середины 50-х годов. Как только угрозы мифологистов отправить оппонентов в лагеря потеряли силу, им стало сложнее убеждать кого-либо в собственной научной состоятельности.

Британский теолог и библеист Том Райт шутливо уподобил сторонников мифологической теории профессиональным астрономам, рассуждающим на тему, создана ли Луна из сыра.

Томас Райт уподобил сторонников мифологической теории астрономам, рассуждающим на тему, создана ли Луна из сыра (фото imageglobe.ru)

Им всегда было непросто. О последнем крупном адепте мифологической школы в СССР Иосифе Ароновиче Крывелёве говорится в его биографии, что своей точки зрения он «придерживался до конца жизни, оставшись к концу 80-х годов практически единственным мифологистом среди советских учёных». То есть даже серьёзные атеисты в конце концов смирились под давлением фактов с тем, что Христос существовал.

Свидетельства нехристиан

Теперь перейдём к фактической стороне дела. Чтобы избежать обвинения, что это придумали христиане, опираться будем на атеистические мнения и общепризнанные исторической наукой свидетельства.

Почти вся античная литература, в том числе историческая, дошла до наших дней благодаря трудам средневековых монахов и отчасти арабских переписчиков. Поэтому когда Берлиоз заявляет, что упоминание в «Тацитовых “Анналах”, где говорится о казни Иисуса, – есть не что иное, как позднейшая поддельная вставка», это невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть. Позднейшей вставкой можно назвать любое упоминание Христа у древних авторов, чем вульгарные мифологисты охотно пользуются.

Публий Корнелий Тацит. 55 – 120 гг. до н. э. (wikipedia.org)

Что же всё-таки написал об Иисусе Христе Корнелий Тацит? Читаем:

«Но вот Нерон, чтобы побороть слухи, приискал виноватых и предал изощрённейшим казням тех… кого толпа называла христианами. Христа, от имени которого происходит это название, казнил при Тиберии прокуратор Понтий Пилат; подавленное на время это зловредное суеверие стало вновь прорываться наружу, и не только в Иудее, откуда пошла эта пагуба, но и в Риме… Их умерщвление сопровождалось издевательствами, ибо их облачали в шкуры диких зверей, дабы они были растерзаны насмерть собаками, распинали на крестах, или обречённых на смерть в огне поджигали с наступлением темноты ради ночного освещения. Для этого зрелища Нерон предоставил свои сады».

Судите сами, похожи ли на средневековую монашескую вставку слова человека, считавшего христиан зловредной сектой. Наверняка они придумали бы что-нибудь более нейтральное. Приведём теперь строки о гонениях на первохристиан из переписки Плиния Младшего и императора Траяна:

«Они имели правило в определённый день перед восходом солнца собираться вместе и совместно воспевать гимны Христу, как Богу, давать перед Ним обеты никогда не делать нечестия, не заниматься кражей, воровством или блудом, не нарушать данного слова, не удерживать данного им в залог. После же этого их обыкновением было принимать участие в безобидной трапезе, на которой все они поступали без какого-либо нарушения порядка… Число обвиняемых так велико, что дело заслуживает серьёзного разбирательства… Не только города, но и малые деревни, и полупустынные места переполнены этими иноверцами…»

А это из произведения Лукиана «О смерти Перегрина»:

«…Был распят в Палестине за то, что основал этот новый культ… Более того, их первый законодатель убедил их в том, что все они братья друг другу, после того как все они окончательно согрешили, отказавшись от греческих богов, начав молиться этому распятому софисту и живя согласно его законам».

Мы привели наиболее известные свидетельства, но одно – «блестяще образованного Иосифа Флавия» – следует выделить особо. То, что он «никогда ни словом не упоминал о существовании Иисуса», – заведомая неправда. Флавий о Христе говорил, но, разумеется, его слова, как и прочие, объявили «позднейшей вставкой». На самом деле, переписывая это место рукописи, монахи действительно не удержались, приукрасив текст Флавия. Но в ХХ веке учёным-востоковедам попала в руки арабская рукопись – письмо сирийского епископа Агапия, благодаря которой стало ясно, что написал Иосиф Флавий на самом деле:

«…в это время был мудрый человек по имени Иисус. Его образ жизни был похвальным, и он славился своей добродетелью; и многие люди из иудеев и других народов стали его учениками. Пилат осудил его на распятие и смерть; однако те, кто стали его учениками, не отреклись от своего ученичества. Они рассказывали, будто он явился им на третий день после своего распятия и был живым. В соответствии с этим он-де и был мессия, о котором возвестили пророки».

Советская историческая наука подлинность этой выдержки признала. В издательстве «Политиздат» в серии «Библиотека атеистической литературы» вышла в 80-е годы книга Ирины Свенцицкой «Раннее христианство: страницы истории». Вот что она пишет о месте у Флавия, посвящённом Христу:

«Исследователи при помощи филологического анализа показали, что текст Агапия является переводом с сирийской версии “Иудейских древностей”, которой не коснулась рука христианского редактора… Вся совокупность доводов позволяет считать, что в сочинении Агапия приведён перевод, который восходит к подлинным словам иудейского историка. Правда, кроме самого факта упоминания Иисуса, что позволяет говорить об историчности основателя христианства, отрывок этот мало информативен. Иисус был для Иосифа Флавия всего лишь одним из пророков, претендовавших на роль мессии, и сообщает он об этом пророке не многим больше, чем о других палестинских проповедниках».

После того как обнаружилось, что о Христе говорится в двух версиях рукописи Флавия, европейской и арабской, появившихся совершенно независимо друг от друга, советские мифологисты сильно стушевались, но современных – российских – этим, конечно, не смутить. Я как-то взялся побеседовать с одним из них. Указал на несколько его откровенных исторических ошибок. Оппонент нехотя согласился и… объявил, что больше со мной не разговаривает.

Раскрытое Евангелие

Но главным свидетельством схождения в мир Сына Божия являются, конечно, книги Нового Завета. Кроме очевидных, понятных любому человеку свидетельств о жизни Иисуса Христа, существуют другие, очень много открывающие добросовестному читателю Священного Писания.

Евангельские тексты колоссально информативны, бесчисленными нитями связаны друг с другом и периодом, когда они были написаны, очень много говорят о своих авторах. Представьте, что вы прочли дневник мальчика 70-х годов ХХ столетия, а вас пытаются уверить, что он написан французскими монахами XVI века. Столь же наивны попытки доказать, что Евангелия были написаны много лет спустя после смерти евангелистов. Святой Марк был личным врачом Пресвятой Богородицы, и, соответственно, у него мы находим сведения о Ней, которыми никто, кроме Богородицы, не мог поделиться. Та же ситуация с апостолом Иоанном, который был очень дружен со святой Марией Магдалиной и знал о ней больше других. И таких моментов великое множество.

Критики часто говорят о мелких противоречиях в Священном Писании, но это как раз говорит в пользу достоверности Евангелий. Скажем, после хождения Христа по воде ученики, по слову апостола Матфея, прославили Его. У Марка же, писавшего со слов апостола Петра, говорится, что ученики так и не поняли, кто Он. Здесь мы видим лишь две разные оценки случившегося. Петра, отрёкшегося от Христа в ночь Его ареста, всю жизнь жгли воспоминания о сомнениях в Сыне Божьем, разногласиях с Ним. А у Матфея сомнений не было, и естественно, что он все евангельские события воспринимал совсем иначе.

Разумеется, Церковь могла эти противоречия устранить – они хорошо заметны даже людям, прочитавшим Священное Писание впервые. Но не стала этого делать. Потому что нельзя вмешиваться в тексты, имеющие такое огромное значение, править евангелистов. Ведь каждый из них увидел события немного по-своему, что-то забыл, где-то ошибся, и это нормально. Согласитесь, странное впечатление произвели бы повествования четырёх живых людей о нескольких годах их жизни, полностью лишённые расхождений.

Вот другой пример. В восьмой главе от Матфея, третьей главе от Марка и восьмой главе у Луки мы находим рассказы об одном и том же событии, которые ученики увидели с разных ракурсов. Самое интересное – тексты не просто дополняют, но и поясняют друг друга.

Речь идёт о призыве Христа к апостолам сесть наконец в лодку и пересечь Галилейское море, чтобы начать проповедь среди язычников. Между тем родные пытаются задержать ученика, у которого умер отец. Судя по всему, речь идёт о самом Матфее. Спаситель на это резко говорит ему: «Иди за Мною, и предоставь мёртвым погребать своих мертвецов». Создаётся впечатление, что Господь призывает не почитать родителей. Но это, конечно, не так.

Затем происходит другое событие, очень похожее на первое и записанное Марком и Лукой со слов апостола Петра. Теперь уже родные Христа робко пытаются задержать Его отправление. Они просят передать Господу, что хотят Его видеть. Он же отвечает решительно: «Матерь Моя и братья Мои суть слушающие слово Божие и исполняющие его». Мы видим в разных описаниях одно настроение Спасителя, одну проблему, которую приходится решать, одну цель, ради которой это делается. При этом никто из учеников не увидел картины целиком: Матфей выделил для себя один фрагмент, Пётр – другой. И лишь когда был составлен полный свод книг Нового Завета, читатели, наконец, получили более-менее полное представление о случившемся.

Обратим внимание и на то, что все четыре Евангелия удивительно схожи по духу. Хорошо заметны различия в характерах их авторов, но есть у них и общее – трезвость, спокойствие, душевная зрелость. Но самое главное – евангелисты смиренно нарисовали нам не четыре образа Христа, а один – очень цельный. Кто читал апокрифы, поймёт, о чём идёт речь. Там в каждом свой «Христос», но не Сын Божий и даже не Сын Человеческий, а некто, описанный по слухам, порой просто выдуманный.

Свидетельства достоверности Нового Завета

Попробуем взглянуть на ситуацию и с точки зрения исторической науки. Известный исследователь древних рукописей Бернард Гренфелл в 1920 году приобрёл у торговца на египетском рынке большой ворох полуистлевших папирусов. На одном из них были обнаружены стихи Евангелия из Иоанна, датируемые первой третью II века:

«Пилат сказал им: возьмите Его вы, и по закону вашему судите Его. Иудеи сказали ему: нам не позволено предавать смерти никого, – да сбудется слово Иисусово, которое сказал Он, давая разуметь, какою смертью Он умрёт. Тогда Пилат опять вошёл в преторию, и призвал Иисуса, и сказал Ему: Ты Царь Иудейский?… Пилат сказал Ему: итак Ты Царь? Иисус отвечал: ты говоришь, что Я Царь. Я на то родился и на то пришёл в мир, чтобы свидетельствовать о истине; всякий, кто от истины, слушает гласа Моего».

Несколько лет назад, исследуя погребальную маску египетского ребёнка, канадский учёный, профессор Эванс Крейг обнаружил, что она была склеена из древних рукописей. Среди других отрывков был найден фрагмент Евангелия от Марка, датируемый самое позднее 90-м годом первого века.

Напомним, что почти все античные рукописи сохранились благодаря труду христианских переписчиков, реже мусульманских. Древнейшая рукопись с текстами Вергилия, которая дошла до наших дней, была создана спустя примерно 500 лет после смерти автора, Платона – спустя 1300 лет. И так далее. И лишь Евангелия отстоят от времени написания максимум на несколько десятилетий.

Несколько лет назад науке были известны 2 328 рукописей или фрагментов Четвероевангелия, посланий и деяний апостолов, Откровения Иоанна Богослова, дошедших до нас от первых трёх веков христианства. Сейчас их, возможно, больше.

Кроме того, учёные провели интересную работу, составив Новый Завет из 36 286 цитат, встречающихся в творениях учителей Церкви со второго по четвёртый век. Оказалось, что в получившемся тексте не хватает лишь 11 стихов.

Массив доказательств, что Христос – реальное историческое лицо, огромен. Мы не можем сказать ничего подобного ни об одном известном человеке античности. Достаточно было бы сгореть нескольким библиотекам средневековья, и мы ничего бы не знали сегодня о Сократе или Юлии Цезаре и о многих других известных людях античности. Но для того, чтобы изгладить память о Христе, потребовалось бы выжечь половину Евразии, да и в этом случае сохранились бы, скорее всего, какие-то фрагменты, позволившие бы восстановить большую часть сведений о Нём.

 ← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска