Из недавнего, неважно откуда: «И вот наступает велия радость. Община со своим любимым пастырем построила храм. Можно начинать служить Богу… Но не тут-то было! Правящий архиерей решает забрать у священника новый храм со всем скарбом и прихожанами и передать всё это своему доверенному лицу». Беспомощно разводишь руками. Здесь самое печальное – удар наносится по воцерковлённым людям. Что уж говорить о тех, кто бродит где-то вокруг храма…

* * *

То положение, которое занимает сегодня Церковь в обществе, можно назвать замороженным конфликтом. Он назрел не вчера, а существует давно. Сто лет назад, когда власть отвернулась от веры, оказалось, что миллионы людей, формально крещёных, если и не готовы громить храмы, то могут спокойно смотреть, как их оскверняют. Вот эпизод 17-го года, описанный генералом Деникиным в «Очерках русской смуты»:

«В одном из полков 4-й дивизии солдаты с любовью устроили походную церковь. Но нашёлся поручик-негодяй, разместил в ней свою роту, а в алтаре вырыл туалет. И вот 2-3 тысячи бойцов либо сами ходили туда оправляться, либо молча глядели, как поганят их храм».

Сейчас ситуация прямо противоположная. Те, кто поддерживает Владимира Путина, доверяют и Церкви – таких большинство. Но если сменится власть, начнётся травля в средствах массовой информации, то картина изменится радикально. Это нужно иметь в виду, когда мы думаем, что православная вера смогла завоевать прочное положение в России.

Конечно, очень беспокоит, как выглядит Церковь в глазах молодёжи и тех, кто бродит вокруг храмов, не решаясь войти. Там всё плохо. Первое, что парням лет 16–20 приходит на ум, когда начинаешь говорить с ними о вере: дорогие автомобили священников. Они уверены, что это обычное явление. То, что даже у многих провинциальных епископов машины только с виду крутые, а на самом же деле старые, пожертвованные богатыми «спонсорами», и у тысяч священников и того нет, не убеждает. Образ священника как подвижника, который беспокоится о пастве, а не о собственных удобствах, у них разрушен. Как с этим бороться? Доказывать на каких-то примерах бесполезно. Если нет положительного образа православной веры, понятия о спасении, о святости, безразличие быстро заполнится негативом.

Не защищены и люди, всё-таки переступившие порог церкви. Они начинают живо интересоваться православием и вскоре непременно натолкнутся на суждения протодиакона Андрея Кураева, заявленные в ходе его неусыпной борьбы с содомитами. Я за тридцать лет без малого никаких содомитов в Церкви вживую не встречал, не потому что их нет, а потому что мало, да и те, что есть, никак себя не афишируют. Зато слухов нахлебался вдоволь. Поначалу шокировали, но после того, как один, другой, третий не подтвердились, стал относиться к таким разговорам резко негативно. Помогло то, что, как журналист, я умею очень осторожно относиться к непроверенной информации, что я знал историю Церкви и святости, а как сотрудник «Веры», встречался со множеством замечательных пастырей и мирян, и подлинный образ православия в моей душе поколебать было непросто. Этот образ наша газета вот уже четверть с лишним века пытается донести и до читателей. И мы не одни над этим трудимся – каждый достойный пастырь, каждый твёрдый в вере мирянин делают то же самое.

Но не капля ли это в море? Нынешние формы миссионерства выглядят эффектными, но они практически целиком заимствованы у протестантов и католиков. Они сами сейчас проигрывают свою битву за старые христианские земли, да и скопировать их методики практически невозможно. Чтобы научиться у протестантов, нужно разрушить институт священства, а католики свои практики оттачивали столетиями, создали среду, где они работают. Так что черпать силы мы можем лишь в своей – православной – вере, в её истории, но как раз к этому наши миссионеры относятся не то чтобы прохладно – нет, скорее, не вполне понимают, что это такое и что с этим делать.

Это у нас обсуждается? Практически нет. А что обсуждается на общецерковном, соборном уровне? Не знаю. Такое впечатление, что ничего.

* * *

И допустим, человек прошёл перечисленные мытарства, воцерковился, что дальше? Дальше его ждут новые, более серьёзные испытания. Главное, конечно, привыкание к вере, некоторое окаменение, в котором сплошь и рядом винят священников, архиереев, Патриархию. Почему, мол, не создали для нас общины на манер апостольских? В них-то мы куда лучше бы спасались. Таких обвинений – вагон и маленькая тележка.

При этом что поражает: безразличие к реальным бедам Церкви. Например, почти полной беззащитности священников. Мы начали с отнятия храмов. Описана была невыдуманная ситуация. На моих глазах рухнуло таким образом несколько общин, несколько очень хороших батюшек в итоге оказалось в расколе. С болью вспоминается отец Ярослав Гнып из Устюга – друг нашей газеты. В один печальный день получил распоряжение покинуть город, людей, в которых вложил всю душу, и отправиться с семьёй на другой конец Вологодчины. От него потребовали великого подвига, к которому он оказался не готов. То же произошло с моим первым духовником в Санкт-Петербурге. Отняли храм – сломался, ушёл к зарубежникам, в надежде сохранить свою замечательную общину, но, конечно, ничего не сохранил. Иные, избежав этого искушения, пережили многие скорби. Особенно тяжело приходится тем епархиям, где сменился архиерей. Разделения и крушения происходят тяжёлые.

Но эта тема поднята вовсе не для того, чтобы обличить наш епископат, который целиком вышел из нас – мирян. Косточки архиереям мы обычно любим перемывать, чтобы избежать вопросов к себе самим. Нет, это как раз пример того, что по-настоящему серьёзные вопросы мы не поднимаем ни на низовом уровне, ни на верхнем. Иногда складывается впечатление, что в Церкви очень много людей присутствует как бы понарошку, чтобы чем-то заполнить жизнь, а спасти душу, сберечь Церковь – это уж как выйдет. Беда не в дорогих машинах, которых не больно-то и много, а если их и продать, то ничего не изменится. Беда в том, что мы не холодны и не горячи, не способны увлечь даже собственных детей. И одолевают тяжёлые думы: что же мы сделали не так – все вместе (кроме праведников, конечно, слава Богу, они есть) и каждый по отдельности.

Оглавление выпуска     Следующая публикация →