Убийство в монастыре

Когда по телевизору краем уха услышал я про то, что в Переславле-Залесском трудник убил игумена, то сразу подумал о Даниловом монастыре. «Там же четыре действующих монастыря. Почему именно он?» – стал я себя уговаривать. Но холодок в душе нарастал…

Отец Даниил (Соколов)

Свято-Троицкий Данилов монастырь в советское время из всех обителей Переславля, наверное, пострадал в большей степени. Во всяком случае, когда я приехал туда в 2003 году, полуразрушенные постройки его показались мне нежилыми. Внутри было холодно, во многих кельях не имелось электричества. Селиться там я не собирался, благо переночевать в городе было у кого, а просто по пути с автовокзала зашёл поклониться мощам преподобного Даниила. Служба длилась четыре часа, ноги заледенели на каменном полу, но почему-то было легко стоять – вместе с пятью иноками, выстроившимися в ряд перед Царскими вратами. За отсутствием хора мы все вместе пели в унисон. В завершение по очереди приложились к раке преподобного. Как-то всё было незатейливо и благодатно. И неожиданно для себя я подошёл к иеромонаху, в котором угадал заместителя настоятеля, попросился жить в монастыре. «Живите, – просто ответил отец Даниил, – только у отца настоятеля благословение возьмите».

Первое впечатление, когда мы человека ещё не знаем, бывает очень точным. Тогда отца Даниила (Соколова) – тихого человека, с ясным спокойным взглядом – я ощутил как… открытую дверь. Он сам открыт чему-то неведомому, поэтому легко и благожелательно пропускает через себя других людей… Это трудно описать, но примерно так.

Как вскоре убедился, Данилова обитель легко принимала к себе всех пришедших: и сирых-убогих, и людей с криминальным прошлым. И дело было не в том, что требовались рабочие руки. Это тоже. Просто дух был такой в обители: каждый человек в ней – душа, бесценная для Бога.

Прошло много лет. Настоятель обители стал архиереем и покинул её, а благочинный отец Даниил заступил на его место. Многое уже восстановлено, но монастырь отнюдь не разбогател. Всё та же скромная молитвенная жизнь, всё так же обитель привечает всех приходящих…

Ранним утром 7 июля монахи дожидались настоятеля к началу службы. Он всё не появлялся. Заглянули к нему в келью и… увидели, что она вся залита кровью. Игумен Даниил лежал на полу с двадцатью ножевыми ранами и перерезанным горлом. Вызвали полицию. Подозрение сразу же пало на трудника Александра Шулешова, который внезапно исчез. К монастырю он прибился недавно, выполнял работу повара. По одной версии, будто бы Шулешову вдруг понадобилось на пару дней домой, а настоятель его не отпустил: мол, напьётся там с друзьями и снова примется за старое. По другой – был конфликт из-за того, что игумен не смог выдать зарплату, поскольку в монастыре денег на тот момент не было.

9 июля во Владимирской области на шоссе сотрудник ДПС заметил идущего по обочине мужчину с рюкзаком за спиной. Приметы сходились – Шулешов. Свою вину он не признал: мол, ни от кого не убегает, а просто идёт в Нижний, где ему предстоит развод с женой. В траве на территории монастыря следователи нашли кухонный нож, которым был убит отец Даниил. И будто бы следы крови обнаружены на одежде трудника. Но многие, знавшие Шулешова, утверждают, что убить он не мог: «Добрейший, жизнерадостный человек, жалеет бездомных собак».

Тем временем полиция Ярославской области взялась за проверку трудников на 230 церковных «объектах». Среди первой сотни проверенных людей обнаружены нарушители с подделанными миграционными документами и двое находящихся в розыске.

Трудник Серёга

Спрашивается: а зачем же привечать таких сомнительных людей, которые могут при случае всадить нож в спину? И вот вспоминается мне сосед по келье в том 2003 году…

Отец Даниил подвёл меня к настоятелю, тот дал благословение на проживание в монастыре. Усадили кушать. Напротив за столом уминал ужин крепенький мужичок, с которым предстояло жить в одной келье. Покушав, он незаметно сунул кусок сыра за пазуху и кивнул мне, мол, пошли. В келью мы пробирались по коридорам в кромешной тьме, держась за стены с отбитой штукатуркой. Электричества не было во всём жилом корпусе.

Соседа звали Сергей. Сам он из Хабаровска. Там женился, потом с женой переехал в Переславль, на её родину. Что у них случилось, не понять – со слов Сергея следовало, что она стала ему изменять и он оказался на улице. Однажды прокрался домой через форточку, чтобы взять кое-какие вещи, и сын его вытолкал из дома. Жена в суд подала. Затем вышла история с украденным в магазине калькулятором. Лишился паспорта – старушка, у которой комнату снимал, отдала его инспектору милиции. В итоге жить негде, на работу без паспорта не устроиться, вот и попросился в монастырь.

– Осмотрюсь здесь, а потом, может, новую жизнь начну.

– Это правильно, – поддерживаю его. – Монастырь лечит. Каждому, бывает, нужна остановка, чтобы прийти в себя, что-то понять. Ты бы исповедался игумену-то. Всю правду ему расскажи, он поможет…

– Дождь идёт, – прервал меня собеседник, прислушавшись к темноте. И вдруг заявил решительно: – Нет, завтра я на мокрую крышу не полезу. Батька сказал, что утром будем крышу собора перестилать. А я не такой дурак, чтобы по скользкому железу на верхотуре лазать. Лучше я с утра электропроводкой займусь, а то живём тут без света, как кроты…

– Ты сначала благословение у настоятеля спроси, – заподозрил я неладное.

– Нет, – стоял на своём Сергей, – утром я скажу: отец, я начну работать после того, как в комнате порядок наведу. Я же не свинья так жить!

– Ещё недавно ты в подъездах ночевал, – напоминаю ему. – Уймись, Серёга! Тебе надо в монастыре закрепиться, а потом жизнь подскажет.

– Да какая ж это жизнь! У меня даже часов нет! Как я утром на работу поднимусь?

– Дежурный разбудит.

– Понимаешь, у меня вообще часов нет!

– А зачем тебе часы? Серёга, ты совсем не о том думаешь…

Проснувшись утром, я услышал, что в келье кто-то насвистывает. Это Сергей во­зился с электропроводкой.

– Благословение взял? – спрашиваю.

– Не-а. Ну и заживём мы теперь здесь, – бодро отвечает он. – Даёшь «лампочку Ильича»!

Подумал я тогда: зачем его вообще в монастырь приняли? Рабочих рук не хватает? Но какой из него работник… И всё же душа живая. Как такого бросишь на улице.

На богослужениях Сергей всё же появлялся, стоял позади всех. Однажды вошёл в храм и положил на подоконник цветы. Благочинный отец Даниил ему что-то сказал, и Сергей, потупившись, вышел. Спустя полчаса он снова появился в храме уже с огромной охапкой черёмухи, положил и, не глядя ни на кого, выскочил на улицу. Своё загадочное поведение мужик объяснил мне так: «В Бога я, может, и не верю, но уважаю. Решил принести Ему цветы. А этот поп сразу унюхал, что я выпимши, попросил выйти. Но не на того напал! Пошёл я в сад тут по соседству и ещё больше цветов нарвал!»

Может, со временем нашёл бы он себя с Божьей помощью и с духовной поддержкой братии. Но и недели не выдержал: то ли украл, то ли напился – благочинный в подробности не стал меня посвящать. Как я понял, отец Даниил с самого начала видел, что за человек в монастырь попросился. Но отказать нельзя. У каждого должен быть шанс обратиться к Богу, и уж Ему решать…

В Евангелии сказано: «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас» (Мф. 10, 27). Вроде бы точь-в-точь это относится к отцу Даниилу, которого пригретый в обители трудник в буквальном смысле растерзал, нанеся ножом, как подсчитал медэксперт, минимум двадцать ударов. Но Евангелие также говорит: «Сберёгший душу свою потеряет её; а потерявший душу свою ради Меня сбережёт её» (Мф. 10, 39).

Серия «Отдохни!»

В каких же случаях можно и нужно «разбрасывать жемчуга», а когда нельзя? Спустя годы получил я на это своеобразный ответ.

Историю про Данилов монастырь, его монахов и трудников я включил в книгу, которую назвал «В поисках разума». Она состоит из очерков о науке и религии, которые были напечатаны в газете «Вера». Спросите, какое отношение к науке имеют отец Даниил и подопечный его Сергей? Так уж вместе всё сложилось. В Переславле зашёл я в Институт программных систем – в русскую «силиконовую долину», где уже тогда строили суперкомпьютеры «Скиф» и занимались созданием искусственного разума. Попал как раз на девять дней памяти его директора, академика Альфреда Карловича Айламазяна – человека верующего, много сделавшего для православия. И здесь история с потерявшимся в жизни Сергеем была неким контрапунктом, показывающим, на фоне какой разрухи в умах пробивается новое в России.

Зачем понадобилось собирать очерки в книгу? Их ведь уже прочитали подписчики нашей газеты. Но тогда угнетала мысль: вот мы пишем для православных, которые и так с Богом живут, а «внешние» остаются в неведении. Какая ж польза от нашей писанины? Тут как раз прогремело «письмо десяти» Президенту РФ, в котором десять академиков РАН выступили против «клерикализации школы». Аргументы уважаемых, заслуженных учёных были чудовищны: мол, религиозники-мракобесы учат, что вселенная была создана за шесть календарных дней, что является абсурдом, а Джордано Бруно Церковь сожгла на костре.

Как же так?! Почему никто из церковных людей не объяснил этим академикам, что Джордано Бруно казнила католическая инквизиция не за научные открытия, а за оккультные взгляды, которые, по иронии, как раз были «антинаучными». А что касается «шести дней творения», то ещё в IV веке святитель Василий Великий посмеивался над современными ему учёными, которые время измеряли по движению звёзд. Он писал о пространственно-временном континууме: «Дни, часы, месяцы, годы – суть меры, а не части времени. Время есть пространство, спротяженное состоянию мира». То есть шесть библейских дней творения не обязательно соответствуют нашим календарным дням, ведь состояние мира тогда было иным. Да и пророк Моисей (ему это приписывают) в своём псалме воспевал: «Ибо пред очами Твоими тысяча лет, как день вчерашний» (Пс. 89, 5). За сотни лет до Ньютона, сформулировавшего теорию тяготения, в православных храмах уже пели о чудной невесомости: «Водрузивый на ничесомже Землю повелением Твоим и повесивый неодержимо тяготеющую» (3-й ирмос воскресного канона). Вот такие вещи надо рассказывать, чтобы все знали, а не держать в кругу посвящённых: мы-то, православные, знаем истину, а вы там сходите с ума как хотите.

Шли годы, книгу мою светские издательства не печатали, посчитав её «не коммерческой». Уже забылось «письмо 10 академиков», но антиклерикальные выступления продолжались. Наконец, напечатать предложили в питерском издательстве «Амфора» – в серии «Тайны истории (Отдохни!)». Серия такая популярная, с яркими обложками. Того ли я хотел? Главный редактор сразу сказал: «Название мы изменим. “В поисках разума” – как-то неопределённо. “Наука против религии” будет более броско». Решение это мне не понравилось, у меня же наоборот – наука ЗА религию. Делать нечего. Хорошо хоть, дали самому подзаголовок придумать, и я приписал: «Великое недоразумение ХХ века».

Вскоре читаю на одном интернет-форуме: «Следующий том серии будет называться “Наука против религии”. Что-то в этом роде в СССР выпускало издательство “Политиздат”. Надеюсь, что автор – не марксист и не станет пичкать нас новыми дозами “Капитала”».

Ну вот… Нормальный человек книгу с таким названием разве купит? А кто купит? Атеист? Так ты же сам жалел, что нас, православных, читают только православные!

Книга вышла 10-тысячным тиражом и сразу разошлась по стране. Так что даже сам я не успел купить. Ищу в Интернете, кто бы мне её продал. В соцсети «ВКонтакте» натыкаюсь на статус «любимые книги» 17-летнего Егора Шабалина: «…Михаил Сизов. «Наука против религии»; Рей Брэдбери. «451 градус по Фаренгейту»; Михаил Булгаков. «Мастер и Маргарита»…» Ну и далее следуют Солженицын и Джордж Оруэлл. «Приятная компания!» – потешил я самолюбие. Но всему это предшествовал ещё перечень любимых книг: «Бог как иллюзия», «Бог не любовь. Как религия всё отравляет». То есть я и в этой компании оказался. Парень-то атеист?

Пишу ему, он отвечает: «Скажу сразу, что я книгу вам не продам! Так как она мне очень полюбилась. Я даже использовал её в виде аргумента в нескольких пробных экзаменах… Как она ко мне попала? Моя девушка, зная, что я атеист (возможно, глупо считать себя в моём возрасте атеистом), в Кирове на вокзале в киоске увидела книгу с названием “Наука против религии”, считая, что там будут различные опровержения существования Бога. И мне подарила. Читая её, я долго не мог понять, почему же в ней всё с точностью до наоборот. Лишь прочитав половину, обратил внимание на полное название, там внизу мелкими буквами: “Великое недоразумение ХХ века”. И тут всё стало на свои места. Честно говоря, прочитал её от корки до корки, и моё мировоззрение изменилось. Так она поместилась на полку любимых».

Егор спросил, что ещё я написал. Отвечаю, что только что вышла книга о Католикове, директоре сыктывкарского детдома. И тут выясняется, что сам Егор воспитывается в детдоме посёлка Тужа, а эти детские дома при Католикове дружили – друг к другу постоянно в гости ездили, вместе летом отдыхали и однажды крестились в Соловецком монастыре… Бывают же такие совпадения! Или всё не случайно, и Господь преподал мне какой-то урок?

* * *

За прошедшие годы, пока книгу не печатали, ушли из жизни некоторые её герои. В 2007 году скончался профессор Института общей физики Сергей Иванович Яковленко, открывший «агента хаоса», возбудителя энтропии в нашей вселенной («Украденная жизнь», «Вера», №№ 288-289, октябрь 1997 г.). В 2010 году в госпитале Нью-Йорка остановилось ­сердце о. Сергия Соколова («Во веки веков…», «Вера»,  № 525, октябрь 2006 г. и «В тупике эволюции», № 548, сентябрь 2007 г.) – и в некрологе его друг, профессор философии, цитировал из нашей газеты. Список можно продолжать.

А ныне погиб 42-летний отец Даниил… Он не был учёным – просто скромный, мало кому известный монах. Но своей жизнью и мученической смертью утвердил наше знание о самом главном законе вселенной: начало всему – Любовь. Та Любовь, которая двигала апостолом Павлом: «Для немощных был как немощный, чтобы приобрести немощных. Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых» (1 Кор. 9, 22). Вот и ответ, должны ли мы принимать к себе «внешних», жертвуя «чистотой» своей жизни.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска