На пути к преподобному Серафиму Вырицкому

Вырица – дачный посёлок, расположенный в 60 км к югу от Санкт-Петербурга на берегу извилистой речки Оредеж, с постоянным населением в 12 тысяч жителей. Само название Вырица происходит от русского слова «вырь», означающего «пучину, водоворот на реке». Это место известно православным христианам далеко за пределами Санкт-Петербургской епархии. Почти два десятилетия в истории посёлка связаны с подвигом веры преподобного Серафима Вырицкого (в миру – Василия Николаевича Муравьёва).

К 150-летию со дня рождения преподобного Серафима мы продолжаем рассказ о нём и о людях, соприкоснувшихся в своей жизни с памятью святого (предыдущая публикация – «Преподобный купец», № 753, апрель 2016 г.).

Преподобный Серафим Вырицкий

БЛАГОСЛОВЕННОЕ ВЕРХНЕВОЛЖЬЕ

Истоки

По воспоминаниям родных, с детства Васю Муравьёва отличали терпение и настойчивость в достижении цели, а также память и сообразительность. В раннем возрасте мальчик практически самостоятельно освоил грамоту и начала математики. Его первыми книгами были Евангелие и Псалтирь. В доме Муравьёвых строго соблюдали церковные установления; с 9-летнего возраста и отрок Василий постился вместе со взрослыми. По преданию, псаломщик Иоанн Всех­святский первым учил маленького Василия служить в алтаре. После смерти отца в 10-летнем возрасте мальчик покинул родину и уехал работать в Санкт-Петербург. Это практически всё, что известно о детских годах прп. Серафима Вырицкого. Вот почему так важно узнавать о тех местах, где он рос, и о людях, которые его окружали.

В дни юбилейных торжеств в честь преподобного меня пригласили на презентацию книги, посвящённой его родным местам. Ожидали гостей из Рыбинской епархии, и я обрадовалась возможности встретиться с земляками. В верховьях Волги, между Рыбинском и Пошехоньем, жили мои предки. О поездке туда у меня сохранились пёстрые воспоминания: бескрайнее жёлтое поле с синими глазами васильков, морошковое болото, обрывающееся водой Рыбинского водохранилища, булыжная мостовая старинного русского города. «Мы едем в Андропов, – сказала бабуля, – а раньше город звался Рыбинском».

В путевых записках более чем полуторавековой давности художников Григория и Никанора Черенцовых, прошедших всю Волгу с верховьев до понизовья и оставивших нам почти 2000 картин, об этих местах говорится так: «Рыбинск находится на месте, разделяющем Волгу на две части. Одна из них – к Астрахани – способна к плаванию самых больших судов, а другая – к Твери – только для мелких. Оттого Рыбинск служит как бы внутренним портом, к которому приходят суда со всех низовых мест, и при большом стечении купечества производится в нём обращение огромных капиталов. Часть привозимых товаров продаётся на месте, а другая отправляется вверх к другим пристаням и в С.-Петербург по рекам Волге, Мологе, Шексне, впадающей против Рыбинска в Волгу». Я внимательно рассматриваю на полотнах русских живописцев виды давно ушедшего. Сегодня они дают нам представление о том, насколько изменился этот край.

Земли Верхневолжского края в середине XIX века были богаты храмами, а монастыри некогда являлись центрами его духовной жизни. Монастырский уклад невольно влиял на быт жителей окрестных сёл. Это отражалось и в деревенском пейзаже: «После мрачных и скучных лесов Новгородской и почти степного местоположения Тверской открываются смеющиеся благословенные пределы Ярославской губернии. Частые селения с церквами, красивые леса, зеленеющие холмы располагают душу и сердце к приятным ощущениям», – писали Ярославские епархиальные ведомости в 1836 году.

Рыбинское водохранилище в 40-х годах прошлого века затопило старинный город Мологу, более семисот сёл и деревень, три монастыря, полсотни храмов… Рукотворное море, как называли его в советские времена, почти вплотную подступило и к деревне, где жили мои предки, но всё же пощадило её. Не ушло под воду и родное село прп. Серафима Вырицкого – оно оказалось в 20 км восточнее водохранилища.

Лесная стёжка

Вахрамеево – деревня, где родился и провёл детство Василий Муравьёв. Первоначально деревня называлась Большие Кулиги. Кулига – значит новь, раскорчёванное место. Так нередко именовали выселок или деревню в лесу. Спрятавшаяся среди лесов, Вахрамеево, однако, была одной из самых густонаселённых, относившихся к приходу села Спасского на Ухре.

Предки прп. Серафима Вырицкого по линии отца крестились, венчались, молились и были отпеты в храмах Спасского на Ухре, расположенного в семи километрах от Вахрамеево. В исповедных ведомостях храмов этого села корни семьи Муравьёвых можно найти с 90-х годов VIII века. Мать же святого Серафима – Хиония Алимпиевна – была уроженкой деревни Афремово.

Василий Муравьёв родился 31 марта/13 апреля 1866 года. От деревни к церкви, вероятно, вела лесная тропа, по которой на следующий день после рождения – а в те времена всех родившихся крестили сразу – принесли младенца в храм для совершения Таинства. Пасха в 1866 году пришлась на 26 марта, значит, прп. Серафим родился в Светлую пятницу, а крещение принял – в Светлую субботу.

В исповедных ведомостях значится, что Василий Муравьёв в 10-летнем возрасте, покинув родные места, ещё числился прихожанином храма в Спасском на Ухре. Василий не раз потом приезжал на могилку к отцу. На погосте, за алтарём Никольского храма, сохранилась родовая могила Муравьёвых. По воспоминаниям старожилов, раньше там горела неугасимая лампада. На этом погосте похоронены также младшие сёстры преподобного – Елисавета и Евдокия, прожившие меньше года.

Став богатым купцом, Василий Муравьёв, вероятно, перевёз мать в Рыбинск и навещал её, будучи уже монахом Варнавой. Имеется его прошение на посещение «1–14 июля 1922 г. больной старушки матери в Рыбинске». Сейчас место захоронения и дата смерти Хионии Алимпиевны неизвестны.

Эти и многие другие неизвестные подробности о прошлом Рыбинской епархии и о семье преподобного Серафима Вырицкого я узнала от автора этой презентации Оксаны Игоревны Блайда. Оказалось, что среди приехавших гостей – автор книги «К истокам. Родные места преподобного Серафима Вырицкого». После выступления мы задержались, чтобы побеседовать.

«Даша потерялась!»

Ксения (так по-православному представилась она), как выяснилось, уроженка верховий Волги. Мягкая женщина, с застенчивым взглядом, красива русской, совсем не современной красотой – той, которую так любили Маковский, Суриков, Аргунов… Может, её многолетняя творческая работа, связанная с именем святого, наложила свой отпечаток?

Оксана Игоревна Блайда, автор книги «К истокам. Родные места преподобного Серафима Вырицкого»

– Я искала родословную преподобного Серафима, попутно и свою, – рассказала она. – Мои предки по линии отца были прихожанами храмов сёл Спасского на Ухре и Арефино, похоронены там же. Мой отец женился и переехал в Рыбинск, там я родилась, окончила школу. Класса с десятого у нас преподавала учительница по русскому языку и литературе, которая рассказывала нам о церковных таинствах. До сих пор у меня хранятся иконы Спасителя, Казанской Божией Матери и Николая Чудотворца, купленные в то время, когда я впервые пошла в храм. Мы ездили в паломнические поездки. А после окончания института уже я сама, отучившись на курсах при Московской Патриархии, стала возить группы из родного города по святым местам. По основному образованию я преподаватель немецкого языка. И мама у меня учитель. Она была первым директором Рыбинской православной гимназии, открывала её, готовила документы. Позже я была одним из инициаторов присвоения гимназии имени прп. Серафима Вырицкого. В этом году имя было, наконец, присвоено…

– Понятно, откуда у вас тяга к православию, не только от учительницы.

– Нет, здесь вперёд шла я, а уже за мной – мама. А работу над книгой начала моя дочка Даша; ей сейчас 13 лет. Несколько лет назад ей предложили участвовать в краеведческом конкурсе. И не случайно дали эту тему. Мы с ней прежде готовили работу по родным местам преподобного Серафима Саровского и заняли первое место на всероссийском конкурсе. Знаете, я ведь первое образование получала в Нижнем Новгороде и очень почитала дивеевского святого. Серафим Саровский и Серафим Вырицкий неразрывно связаны. Думаю, что изначально была помощь преподобного Серафима Саровского, потому что столько чудес было и в Дивеево, и дома. И когда Дашу попросили написать о местах святого Серафима Вырицкого, мы с радостью взялись за это.

– С чего вы начали поиски?

– В то время не было никакой литературы о родных местах святого не только в Рыбинске, но и в Вырице и Петербурге. В библиотеке села Арефино отыскались две маленькие строчки – о том, что преподобный родился в Вахрамеево. Стали искать на карте: где это? На картах – нет. Нашли Спасское на Ухре (на современных картах – Спас-Ухра). Поехали туда. В первый раз мы побывали там в 36-градусный мороз, и многие наши фотографии сделаны именно тогда. Я три часа была на улице и… не замёрзла! Так мы начали ездить фотографировать родные места преподобного Серафима Вырицкого.

– А каким образом вы путешествовали?

– На машине, а до места, где прежде была родная деревня преподобного, добирались на мотосанях. Это вообще отдельная история. Ехали втроём: я со спутницей и дочка. Едем-едем, я оборачиваюсь назад, смотрю: Даши нет. «Стойте!» – «Что случилось?» – «Даша потерялась!» Вернулись. Видим: она бежит, испуганная, конечно. Говорит, что кричала, снежками в нас кидала, но сани шумят, поэтому мы её не услышали. Ну а потом и я тоже свалилась на повороте…

Вывалиться из таких саночек совсем не трудно!

Дорога в одну сторону 12 км. Мы проезжали мимо заброшенных деревень, местами по лесу. И хорошо, что дело было зимой. Нам местные жители сказали, что летом даже на тракторе не проехать. В 80-е годы там валили лес, под снегом до сих пор лежат стволы деревьев. По пути мы встречали свежие следы лосиные и волчьи. В окрестностях Вахрамеево теперь охотятся на медведей. Конечно, иногда было жутко, но с Божьей помощью доехали хорошо.

Бездорожье – одна из главных проблем тех мест. Неоднократно я застревала на автомобиле по дороге в Спасское на Ухре. Застревала и в Харино – родной деревне супруги святого. Запоминаются такие случаи, но на душе в те минуты было спокойно. Ведь святые отцы учат, что ни одно доброе дело не бывает без искушений.

Экспедиция на родину прп. Серафима Вырицкого

Мне уж очень хотелось найти корни мамы преподобного Серафима, Хионии Алимпиевны, которая благословила его ехать в Петербург. С Божией помощью была найдена деревня Афремово. Надо заметить, что место ухоженное, красивое и по сей день там есть постоянные жители.

Собирая память по крупицам

– Значит, с местными жителями вам довелось побеседовать?

– Несколько раз мне удалось поговорить с последним жителем деревни Вахрамеево Виталием Григорьевичем Ворониным. Он всегда с теплотой вспоминал красоту тех мест. Семья Ворониных покинула село в начале 40-х годов, переехав в село Арефино, на 18 лошадях перевезла и свой дом. Но его мать неоднократно ходила к своим знакомым в Вахрамеево. Когда в деревне жил Василий Муравьёв, её населяло 150 человек. Близ деревни протекал ручеёк, по настоящее время остался след от него. Кругом росли яблони, которые в советские времена выкорчёвывали, так как начали пасти скот. В центре деревни находится бугор, за которым детишки играли в прятки. А детей в то время было по 5-7 человек в каждой семье. Рядом с домом Муравьёвых был колодец, росла липа. Большой дом стоял на окраине деревни и имел две зимовки, но позже у дома провалилась крыша, и колхоз разобрал его, распилив на дрова. Остался лишь фундамент, заросший густой травой. Сейчас на месте дома преподобного стоит Поклонный крест.

Место, где была деревня, ныне окружено берёзками в виде прямоугольника. И что удивительно: многие деревни заросли, а Вахрамеево будто чего-то ждёт… Бывает, сюда приходят пешком паломники. В дупле дерева хранится баночка с блокнотом и карандашик. И так повелось: кто придёт – записывает дату и имена всех пришедших.

– Кроме Воронина, нашлись люди, готовые поделиться воспоминаниями?

– Далеко не все знают о святом, да и об этих сёлах. Многим просто неинтересно.

– И православных мало?

– В Арефино есть школа и детский приют, больница, магазины, почта, хлебопекарни, молочная ферма. В центре села на возвышенности стоят два храма: летний Рождества Христова и зимний Ильинский. В одном из этих храмов, вероятнее всего в Рождественском, были крещены мама и жена Василия Муравьёва, Ольга Ивановна Нетронина. До революции в приходе было почти две тысячи человек, два священника и диакон. Сейчас, к сожалению, прихожан всего несколько человек. Народ собирается лишь в большие праздники.

– Вот вы делали такую большую работу, путешествовали, а как же дом, семья?

– Сыночку сейчас три с половиной годика, а тогда он был совсем маленький – приходилось оставлять с бабушкой. Муж временами протестовал, но в итоге всё вылилось в «занимайся, Бог с тобой». И я чувствовала, что если не сейчас, то уже никогда не сделаю. Очень много времени заняла работа в архивах Ярославля и Рыбинска.

Был такой случай. Я искала материалы по Преображенскому собору села Спасского на Ухре. Документы в Рыбинском архиве толком не систематизированы: заказываю документы по Казанскому храму Рыбинска, где венчался святой, а мне дают Казанский храм другого села. Вдруг мне приходит мысль, что документы по собору Спасского на Ухре могут по ошибке оказаться в фонде Преображенского собора города Рыбинска. Начинаю смотреть всё подряд – и точно! Просто чудо, как мне эта правильная мысль пришла. Считаю, что это помощь батюшки Серафима. Подобных случаев было много, возможно, но в суете их не замечала, не ценила…

За несколько лет я сделала много открытий и для себя, и для всех, любящих преподобного. Всё это вы можете прочитать в книге, которая родилась из любви к паломничествам, к родному краю, к святому Серафиму Вырицкому. Я вообще-то никогда и подумать не могла, что у меня выйдет какая-то книга. Но это случилось – в апреле 2016 года, как раз к юбилею батюшки, по благословению и с предисловием Преосвященного Вениамина, епископа Рыбинского и Даниловского. За пять лет работы у меня бывали сомнения: не провожу ли я время зря? потребуется ли это? Но близкие говорили, что я должна собирать, мол, всё потом пригодится моим детям. Этим я утешалась и писала, делала.

– Но работа ведь не закончена?

– В книге собрано, конечно, не всё, что мы видели и узнали. Дома лежат ещё документы, и в архивах что-то заказано. Сейчас Даша опять подключилась. У нас Рыбинской епархией выпущен перекидной календарь, посвящённый родным местам преподобного, неоднократно мы печатались в рыбинских газетах. Но далеко не все на Рыбинской земле понимают, что находятся под особым благодатным покровом Серафима Вырицкого. Поэтому я всегда чувствовала огромную ответственность, что собираю материал о святом, о его родных местах…

У святого источника на родине прп. Серафима

Наверное, самоё сильное моё желание сейчас, чтоб дети были воцерковлены, пошли по правильному пути, чтобы родственники пришли к храму. Да и вообще, чтобы люди в трудную минуту, которая бывает у всех, не боялись идти в церковь, к Богу. Бывает, и к родным не пойдёшь, а помолишься, причастишься – и как-то всё налаживается. Главное, о чём не стоит забывать: святые – это наши самые сильные и важные ходатаи пред Господом.

МИЛЫЙ ДЕДИ

От реки Оредеж через старый центр Вырицы тянется Пильный проспект. Проезжая по нему после утренней службы в Казанском храме, я вспомнила, что где-то здесь живёт Елена Александровна Смирнова. Еленой её благословил назвать сам преподобный Серафим Вырицкий, который одно время тоже жил на Пильном и не раз бывал в её доме… А вот и хозяйка, пьёт чай с соседкой под деревьями. Я подхожу к калитке, здороваюсь, напоминаю о нашем знакомстве. Но обо всём по порядку.

* * *

В те майские дни в санкт-петербургском храме Святителя Петра на Роменской гостил чтимый образ прп. Серафима Вырицкого с его вложенной епитрахилью… Этому событию был приурочен просветительский вечер «История Вырицкой земли». Выступали представители духовенства, миряне, краеведы Гатчинского района. Я заняла место рядом со светловолосой женщиной небольшого роста. Её живой интерес к каждому докладу скоро заметили все. Она дополнила пару выступлений, и организатор, наконец, попросила её представиться. А дальше рассказ, прерываемый редкими вопросами потёк, как ручеёк Оредежской земли…

– Я появилась на свет по молитвам преподобного Серафима Вырицкого весной 1945 года. Время было тяжёлое, военное, и мама приняла решение избавиться от нежелательной беременности, тем более что ей было за сорок и у неё уже были взрослые дети. Меня от небытия отделяли пять минут. Как раз за домом, где была батюшкина келия, жила медсестра – только улицу оставалось перейти. Мама зашла к отцу Серафиму, и он как бы невзначай ей сказал: «Знаешь, Катенька, времена-то какие нынче, женщины избавляются от своих детей», – и так мягко и проникновенно с ней заговорил, что мама, залившись слезами, изменила решение. А старец её утешил: «Родишь девочку и назовёшь её Еленой, я сам буду её крёстным».

Когда я родилась, батюшка Серафим позвал свою внучку Маргариту и сказал: «Я хочу, чтобы ты была крёстной дочери Александра Александровича!» Крестил меня протоиерей Алексей Кибардин, последний духовник батюшки. Отец Алексий был настоятелем Казанской церкви Вырицы с августа 1945 года. Был такой случай. Во время принятия Святых Христовых Тайн неожиданно я стала вырывать Чашу с Дарами из рук священника. Тогда мне здорово влетело от папы. Но вскоре отца Алексия арестовали. Прошли годы, и в 1955 году после освобождения он неожиданно зашёл к нам и сказал моему отцу: «Вашей девочке было открыто, что произойдёт. Отец Серафим через неё дал мне знак, но я не понял».

Так я познакомилась с Еленой Александровной Смирновой, ещё одним человеком, жизнь которого во многом определила встреча с преподобным Серафимом.

* * *

Многое из того, что Елена Александровна рассказывала на Роменской, она дополняла, ведя меня по участку, показывая памятные места:

– Это крест с иконой преподобного Серафима Вырицкого. Он был установлен и освящён в середине сентября 2008 года. И народ приходит к дому, где старец какое-то время жил. Также на нашем участке вырыт по благословению батюшки колодец, вода освящена самим преподобным…

– До одиннадцати лет, пока был жив мой отец, моё детство прошло в храме, – вспоминает Елена Александровна. – Мы почитали батюшку Серафима как святого и всегда брали у него благословение. Я помню его келию на Майском (Майский проспект находится совсем рядом, в квартале от Пильного и в двух кварталах от Казанского храма. – Е. Л.) и матушек в длинных тёмных одеждах. Большое кожаное кресло, в которое я любила забираться с ногами… Добрые, лучистые глаза батюшки Серафима… Мы звали его «милый Деди». Помню его руку на своей голове и конфетки, которыми он меня угощал.

Во время войны папа выкопал большой подвал под домом, и многие спасались там от бомбардировок, в том числе и семья отца Серафима. Чтобы не заставлять переживать своих близких, батюшка во время бомбёжек позволял переносить себя в подвал нашего дома. У нас в доме было много икон, всегда горели лампадки, в маленькой комнате – той, где отец Серафим в 1943 году провёл пять ночей и дней, – был молитвенный уголок.

Тысячу ночей старец коленопреклонённо просил у Господа победы русскому оружию, пред образом Серафима Саровского вымаливая нашу страну в этой страшной войне. Отец часто помогал батюшке дойти до камня, когда старец сам не мог идти: двое делали из рук «скамеечку», он обхватывал их шеи руками, и они несли его. После услышанных многочисленных рассказов взрослых мы в детстве часто играли так.

Много чудес произошло в нашем доме по молитвам преподобного… Он исцелил моего отца. Когда была канонизация Серафима Вырицкого, рассказ об исцелении отца был на столе митрополита Владимира.

Это случилось после войны. Папа уехал далеко в лес на заготовку дров и… пропал на несколько дней. Тогда отец Серафим сказал маме: «Екатерина Александровна, будет скорбь, тебе везут больного тяжёлого, но ты не пугайся». Папу придавило бревном. Мама хотела отправить его в больницу, но отец Серафим ей сказал: «В больницу не отправляй, перебинтуй туго и оставь дома, он поправится». Несколько месяцев отец пролежал на досках. Когда впоследствии врачи сделали снимок, оказалось, что позвоночник был сломан в трёх местах. По всем законам медицины он не должен был двигаться, но встал на ноги и до конца жизни ходил с палочкой. Батюшка Серафим тогда предсказал ему: «Ты будешь одним из тех, кто будет опускать меня в землю».

Елена Александровна указывает на крыльцо своего дома:

– Пока был жив папа, у нас в доме постоянно бывали нищие. Помню Любушку с Фёдором, они часто заходили к нам. Как-то папа подарил Фёдору старинную лисью шубу до пят, и мама долго пилила отца за этот щедрый подарок. А Любушку мама обычно встречала таким возгласом: «Вон твоя Любушка почтенная идёт!» Здесь, на приступочке, и сидела Любушка Сусанинская, духовное чадо Серафима Вырицкого.

Много удивительного слышали мои родители от батюшки Серафима. Старец предсказывал, что не будет Ленинграда, а будет Петербург. Что наступят такие времена, когда по радио будут петь молитвы. Что будут открываться церкви и монастыри. Что Вырица будет большим городом и здесь будет монастырь… И до кончины, и после неё предсказания святого Серафима сбывались. При жизни он частенько говорил маме о многих событиях заранее: «Тебе немножко достанется, обожжёшь только пальцы». Как-то загорелась зола в трубе, была реальная угроза пожара. Папа с братом Мишей бросились тушить. На Мише загорелась рубашка, мама, смеясь, разорвала её и обожглась. «Ты будешь жить одна, все дети разлетятся», – почти за десятилетие предупредил её отец Серафим. И вот я с 15 лет жила одна в городе, а моя сестра Ольга вышла замуж и тоже уехала из Вырицы.

Как известно, уже 30 августа 1941 года Вырица была занята немецкими войсками, а оккупация продолжалась до января 1944-го. В посёлке создали два концлагеря: для детей-сирот и военнопленных. Тех и других содержали в нечеловеческих условиях, под охраной.

– Во время войны, – продолжает рассказывать Елена Александровна, – мама ежедневно ходила на дойку коровы за Бумагин мост мимо немецкого штаба. Однажды, проходя привычным маршрутом, она увидела, как навстречу идёт немец с двумя огромными волкодавами. Заметив её, тот стал натравливать собак. Собаки вцепились в неё с двух сторон, но только слегка сдавили горло. Мама закричала: «Не боюсь! Не боюсь!» Собачатник бился-бился, но ничего не мог сделать – псы не тронули женщину. Из оцепенения её вывел другой немец из штаба: «Беги, вчера на этом месте собаки разорвали мужчину». И только тогда её обуял страх, и она бросилась бежать. Мама ещё ничего не успела сказать, как батюшка Серафим сам обратился к ней со словами: «Екатерина Александровна, твоя жизнь была на одном волоске. Я очень молился, и Господь пощадил тебя ради детей». Скончалась мама в возрасте 88 лет и похоронена у вырицкой церкви в честь Казанской Божьей Матери, рядом с бабушкой Екатериной Петровной Шубиной.

Перед смертью мама своими руками отдала мне святыни, связанные с памятью святого Серафима: скуфеечку с изображением на ней Черниговской иконы Божьей Матери – благословение преподобного Варнавы Гефсиманского, половинки полотенец, которыми утирался батюшка Серафим, а также большой кусок, отколотый моим папой от камня, на котором молился преподобный. С этими святыньками по благословению отца Николая Гурьянова я проехала по Руси в 2000-х годах. Была на канонизации батюшки. И сейчас в мощевиках многих храмов и монастырей находятся частицы камня, скуфьи и полотенца.

Эта фотография была подарена иеросхимонахом Серафимом (Муравьевым) духовному чаду Александру Смирнову в день праздника Державной иконы Божией Матери. На обороте снимка дарственная надпись рукою преподобного: «р. Б. Александру с семейством на молитвенную память 15.III.1946».

Ещё я храню две фотографии: одна с дарственной надписью моему отцу, вторая – тёмный снимок, сделанный братом Михаилом в нашем доме в 1943 году в период переезда с Пильного на Майский. В маленькой комнате, где жил тогда старец, висел его портрет, написанный не известной мне художницей. Мама решила перевесить зеркало и ходила с ним по комнате. Когда она приложила его к тому месту, где висел портрет, старец ей сказал: «Екатерина Александровна, иконку-то не закрывай!» Это я слышала с детства и всегда знала и верила, что милый Деди будет канонизирован.

Пока был жив папа, лампадка на могиле преподобного теплилась днём и ночью. В любое время года, несмотря на погоду, папа шёл и возжигал лампадку на могиле своего духовного отца. Осенью 1956 года у папы случился удар. Помню последний день жизни моего горячо любимого папочки… Я сшила себе из марли юбочку, чтобы быть снежинкой на утреннике в школе. В пионеры мы с сестрой не вступали. Меня в классе дразнили: «Бог-монашенка». Много слёз было пролито по этому поводу… В тот день папа лежал на оттоманке, у него сильно болела голова. Я, ни о чём не подозревая, кружилась перед ним. Подошла мама, папа сказал ей: «Наша любовь перешла на детей: ты любишь Ольгу, а я – Елену. Она похожа на тебя». Потом папа стянул голову ремнём и стал одеваться. Мама не хотела его отпускать, но он встал и, превозмогая боль, вышел в ночь… Он шёл последний раз возжечь лампаду и поклониться святому старцу, который в корне изменил жизнь его семьи и заветы которого он свято хранил всю жизнь…

св Серафим Вырицкий

Мой отец служил отцу Серафиму до последнего вздоха, и я, грешная, восприняв его любовь к преподобному, также хочу деятельно послужить ему. Благослови меня, милый Деди!

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска