Известно, что диаконское служение символизирует служение ангелов у престола Божия. А главная особенность диаконского одеяния – орарь, длинный плат через плечо. Происходит слово от греческого «орао» – «вижу, наблюдаю». Дьяконство – это особенное служение, как бы несколько отстранённое. Вот и отец Владимир говорил: «Я – человек, к общению мало расположенный…»

Последние двадцать лет он служил в Троицкой церкви села Макарье под Кировом и, хотя был за штатом, до 2012 года находился в череде служения безо всяких скидок на возраст. Лишь только когда начало подводить здоровье (давление), служить стал по выходным и праздникам. На праздничном богослужении Успения 2014 года впервые не смог продолжить: отнялась речь. Но после лечения в санатории вернулся к служению, правда теперь не столь частому: оно было для о. Владимира центром жизни, и он держался его, даже когда было невмоготу носить Евангелие на руках. 31 декабря с ним случился удар. Два месяца он пролежал в больнице, а 7 февраля в 9 утра мирно скончался дома, перед тем неоднократно соборовавшись и причастившись.

Зелёный домик отца Владимира располагается как раз напротив храма. Здесь мы и беседовали с ним в год его 75-летия. Это было в 2008 году («Диакон, сын диакона», № 564, май 2008 г.). Его судьба складывалась непросто.

Родился о. Владимир в семье репрессированного дьякона Иоанна Жукова на Вятке, в селе Шурма. Когда ему было четыре годика, за «антисоветскую агитацию» отца упекли на 10 лет, пятерых детей мать поднимала в одиночку. А потом отцу ещё добавили 6 лет ссылки в Сибири. Так что сын не очень-то запомнил его. Но отцовский пример стойкости в вере, видно, подействовал на молодого человека. Уже тогда он заявил: «Отец был диаконом, и я надеюсь, что похоронят меня в сане дьякона». «Отец мог, конечно же, стать священником, – говорил о. Владимир мне, – но, по-моему, какое-то убеждение у него было диаконское. И мне много раз предлагали стать священником, но я всегда отвечал, что иду по стопам отца».

В епархиальном архиве сохранился листочек из школьной тетради – прошение Владимира Жукова от 25 апреля 1959 года: «Прошу рукоположить меня в сан дьякона… для славы Божией и спасения души». Поверх – размашистая резолюция Кировского епископа Поликарпа: рукоположить и назначить диаконом в Феодоровскую церковь. С тех пор минуло 57 лет диаконского служения! «Я люблю церковную службу, – говорил он, – а ведь во время неё в основном идёт именно диаконское служение».

С молодости у Жукова был друг – Володя Ведерников. Их вместе исключили из сельхозтехникума за посещение церкви, почти одновременно они поступали в семинарию: один – в Московскую, другой – в Ленинградскую. Владимир Ведерников стал митрофорным протоиереем, епархиальным духовником, получил массу наград, был настоятелем всех храмов древнего Успенского Княгинина женского монастыря во Владимире, где и похоронен два года назад. А Владимир Жуков поднялся до своей верхней карьерной ступени ещё в 1965 году, когда указом Кировского епископа Иоанна он, тогда диакон Серафимовского собора, был назначен «епархиальным протодиаконом с честью первенства за богослужением над всеми протодиаконами, архидиаконами епархии». С тех пор – всё, никакого продвижения «наверх». Но он никогда не завидовал своему другу, потому что знал свой путь.

Есть люди, которым в самом начале открывается видение всего своего пути, и это – я считаю – Богом поцелованные люди. Когда так случается в судьбе человека, всё прочее – зависть, прогибы ради карьеры, гонка за благополучием и наградами – становится таким… маленьким, что ли. Отец Владимир рассказывал, что когда после армии сделал предложение Нонне Преснецовой, то сразу предупредил будущую супругу, что его вполне может ожидать участь отца. Но она не испугалась. «Кем служить, в конце концов, ведь не самое главное. Главное – не забывать Бога и жить по Божеским законам. А к этому призваны все – хоть ты священник или дьякон, хоть мирянин», – сказал мне о. Владимир.

Помню, тот памятный разговор произвёл на меня сильное впечатление именно уверенностью о. Владимира в своей стезе: он знал, что новозаветное левитство – именно то, что в этой жизни указал ему Господь.

И ещё одну важную мысль я вынес из общения с ним: о том, что как диаконское служение не есть какая-то переходная, незначительная форма служения Богу, так и вообще нет ничего переходного, неважного в жизни – то, к чему ты приставлен Богом здесь и сейчас, и есть самое важное в твоей жизни.

Верю, что, потрудившись и пострадав на земле, в новом, совершенном, теле он продолжит сослужить ангелам – дело-то для него привычное, родное.

← Предыдущая публикация    Следующая публикация →
Оглавление выпуска