Про ветку ивы, планшеты и совет старца Паисия

Сёстры Катя и Валя учились в школе хорошо. Нравилось им получать пятёрки и радовать маму, да и друг другу приятно было хвастаться, раскрывая дневник: «Я сегодня три пятёрки принесла!» – «А я – две пятёрки и две четвёрки, а четвёрка тоже хорошая отметка!» Мама была, конечно, довольна, что её дочкам так легко даётся учёба. Но иногда она с грустью обнаруживала, что их знания – будто рисунки на асфальте: прошёл дождик – и рисунки стали бледными, нечёткими. «Наверно, это оттого, что дети читать совсем перестали, – думала мама. – И знаниям не во что “прорастать”, вот и улетучиваются».

– В наше время дети любили читать, меня саму мама не могла от книжки оторвать, ужинать не дозовёшься. А вас я только за планшетами и вижу… – говорила мать.

– Мамочка, сейчас другое время! Столько информации в мире, столько всего происходит, надо быть в курсе! А в школе мы и так стараемся, – отвечали девочки.

– Да, стараетесь. Только это очень похоже на то, как старался один слуга из японской сказки.

– А как он старался?

– А вот как. Один человек принёс откуда-то черенок ивы редкого вида и посадил его в своём саду. Он поручил слуге присматривать за растеньицем, чтобы его не сломали дети. Слуга был очень старательный. Он целыми днями сидел возле ростка на скамеечке и сторожил его. Спустя неделю хозяин забеспокоился: «А вдруг ивовую ветку сломают ночью?» На это слуга самодовольно сказал: «Я уже подумал об этом, господин! Чтобы этого не случилось, каждую ночь я вытаскиваю черенок из земли и запираю в ящик!»

– Ну и чудак! – засмеялась Катя. – Он, видно, не понял, что хозяину нужна живая ива, а не засохший черенок.

– Вот то-то и оно, – сказала мама. – Он не понял смысла своего занятия. Так и в учении – можно учиться ради отметок или ради того, чтобы быть среди лучших. А можно другую цель перед собой поставить: всё больше узнавать о мироздании – то есть о здании, возведённом Богом, о том, как жили и живут в этом здании люди. Тогда знания станут живыми, а не мёртвыми. А что касается того, чтобы быть в курсе всего, – бывают знания-мусор, один шум да треск, и таких сейчас очень много. Да и не всему можно верить. Вот и старец Паисий так говорил, которого мы с вами любим.

Мама взяла с полки книгу старца Паисия, полистала её и нашла такую историю:

«Однажды к святому Арсению пришёл человек и сказал:

– Благослови, отче! Там, на склоне горы, сто змей сползлись!

– Сто змей? – спросил святой. – Откуда?!

– Ну, сто не сто, а пятьдесят-то уж точно!

– Пятьдесят змей?

– Двадцать пять-то было.

– Где же ты видел, чтобы вместе сползлись двадцать пять змей? – удивился святой.

– Если не двадцать пять, то десяток был.

– Не может быть, – возразил святой Арсений. – Что ж, у них там собрание?

– Пять было,– не сдавался упрямец.

– Пять?

– Ну ладно, две.

Они помолчали. Потом святой спросил:

– А ты их видел?

– Нет! Но слышал, как они в кустах шипели: “Ш-ш-ш, ш-ш-ш”!

– Не всему верьте, что слышите, — заключил отец Паисий. — Ведь некоторые люди всё истолковывают по-своему и пытаются убедить других в своей правоте».

– Вот такие хорошие книги дают нам мудрость, чтобы мы в глазах Божьих были живым деревцем, а не сухим черенком, – сказала мама дочерям. И подумала: «Услышите ли вы?»

Мир вокруг нас

Самовар кипит – уходить не велит!

Помните, ребята, чем кончается сказка К. Чуковского «Федорино горе»? Федора исправилась, и начищенный до невозможного блеска самовар хвалит её: «Я Федорушку прощаю, сладким чаем угощаю…» Нынче чаем угощает нас чайник. Чашку-другую выпьешь – и снова ставь его на огонь, подогревай. То ли дело самовар – у его медного бока можно было часами чаёвничать, и он не остывал. Почему так? – спросите вы. И откуда вообще появилось у нас такое чудо – самовар? Обо всём этом расскажет один наш медный знакомец. Он давно уже пылится на шкафу на даче – сломалось у него что-то внутри. Чаем угощать не может, зато истории рассказывать – всегда пожалуйста!

– Кхе-кхе… Снова я оказался в центре внимания, приятно. Последний раз это было в прошлом году, когда сосед-художник брал меня позировать для натюрморта. А в прежние времена у самовара большая семья собиралась за столом. Летом выносили меня в сад, пили чай под старой яблоней. Пчёлы гудят, а я им подпеваю негромко. Вы, друзья, наверно, и не знали, что самовары умеют петь? Бывает с нами такое, когда разогреваемся. Но, понятное дело, не за песни нас уважали, а за надёжность: разогреваемся минут десять, а не остываем несколько часов подряд. А всё потому, что внутри самовара «печка» топится – жаровая труба. Набивают её щепочками, щепочки превращаются в угольки, угольки тлеют – и вода, закипев, долго горячая.

Самовар можно было встретить в любом русском доме среднего достатка. Согревались чаем и путешественники на постоялых дворах. До появления железных дорог транспорт в России был один – лошадки, запряжённые в бричку. На станциях уставших лошадей заменяли на отдохнувших, а путник мог скоротать время у самовара.

Наверно, это исконно русское изобретение, – скажете вы. А вот и нет. Похожими приборами пользовались и в Древнем Риме, и в Древнем Китае. А в России самовар оказался благодаря царю Петру Первому, который много колесил по свету и разные диковины домой привозить изволил. Раз в Голландии налили ему чаю из «чайной машины» – самовара «аглицкого фасона». Царь выспросил, как работает сия штучка, и купил несколько таких машин. Русским людям «чайная машина» пришлась по душе, и к концу XVIII века нас стали производить во многих местах России. Только название сменили – скучное оно какое-то. Правда, не сразу прижилось слово «самовар»: в Курске это был «самокипец», в Ярославле – «самогар», в Вятке – «самогрей»! А самый первый русский самовар был сделан из меди в 1739 году на Урале. К концу XVIII века самоварных фабрик было уже очень много по всей стране – любит русский человек чайком душу согреть! Интересно, что некоторое время в России производились и так называемые самовары-кухни. Внутри они были разделены перегородками на три части. В двух из них варилась пища, а в третьей кипела вода для чая. Говоря по-современному, настоящая «мультиварка»!

Самовар был предметом недешёвым, потому что много труда затрачивалось на его изготовление и много разных тонкостей было в этом процессе. Русские мастера работали на совесть. Неслучайно на Всемирной Венской выставке 1873 года золотую медаль получает тульский самовар «Петух». Кстати, создали его по эскизу выдающегося художника Виктора Васнецова – того самого, что написал «Алёнушку» и «Трёх богатырей». С тех пор российские самовары завоевали весь мир, и ещё четверть века назад они отправлялись в 57 стран мира.

А в Великорецком крестном ходе, рассказывают, на одном из привалов утомлённых путников сладким чаем угощает настоящий самовар. И столько сил сразу прибывает!

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска