Геннадий Шостацкий

Мои размышления о креационизме и эволюционизме

О чём сегодня спорят православные? Понемногу после воссоединения нашей Церкви утихли бурные дискуссии между сергианами и карловчанами. Более не слышно громогласных споров вокруг принятия ИНН. Что ещё можно вспомнить? Споры о вреде или пользе прививок, о паспортах… Самой серьёзной богословской полемикой последнего времени, думается, можно признать спор между эволюционистами и креационистами. Да, опять…

Всё дело в том, что спор этот глубинный, поскольку касается начала бытия нашего мира. И где-то там, в глубине, эволюционизм и креационизм, похоже, отражаются друг в друге как в зеркалах.

Как появился креационизм? Сначала явил себя дарвиновский эволюционизм – учение о стихийном саморазвитии живой материи от низших форм к высшим, отрицающее непосредственное творческое участие Бога в становлении жизни на Земле. Начало этого заблуждения следует искать в деизме – религиозном движении, широко распространённом в масонских ложах и среди той части учёных, которые вообразили, что христианство устарело, что они переросли его. Деисты верили, что Бог положил начало миру, но затем самоустранился.

Тогда против эволюционистов восстали те, кого стали называть креационистами. Миллиардам лет геологических эпох они противопоставили шесть дней творения – со строгой оговоркой, что понимать это следует буквально, как шесть 24-часовых суток. Борьбе за существование и естественному отбору противопоставили идеально благостный первозданный мир, не знавший «закона взаимного пожирания», смерти и тления. Совершенный изначально настолько, что не нуждался ни в какой дальнейшей эволюции. Лишь грехопадение привело его в движение, но отнюдь не эволюционное, а разрушительное, вызвав деградацию. Это противостояние привело к рождению следующего шутливого афоризма: «Дарвинисты утверждают, что человек произошёл от обезьяны, а креационисты, что обезьяна – это вконец опустившийся человек».

Что же получилось? Первоначальной идеей креационизма была проповедь о Боге как о непосредственном Творце нашего мира – и она была церковна. Но потом вдруг оказалось, что Бог сотворил вовсе не наш, а какой-то совершенно другой мир, живший по другим физическим и биологическим законам. Противопоставив картинке пожирающих друг друга динозавров донельзя идеализированный первозданный мир, креационисты, по сути, вывели его за пределы реальной Вселенной. Пусть их первозданный мир и хорош в воображении, но он – не наш. Наша жизнь неразрывно связана со смертью и тлением – даже безобидному цветку для жизни необходимо питаться мёртвой органикой. И это не мешает изумляться этому миру и видеть в нём свидетельства о Творце.

Так кто же всё-таки сотворил наш сегодняшний мир, откуда он взялся? Здесь, как ни странно, эволюционисты и креационисты в чём-то сходятся. У эволюционистов мир образовался сам по себе в результате саморазвития, а у креационистов – дошёл до такого состояния в результате падения.

Эволюционистское и креационистское отношение к миру можно так проиллюстрировать. Представим себе обычного человека, стоящего перед статуей Венеры Милосской. Он любуется ею, восхищается гениальностью создавшего её мастера, но при этом, конечно, и сострадает искалеченной Венере. Можно назвать её образом всего нашего падшего бытия – падшего в данном случае в буквальном смысле слова (какой-то вандал сбросил в своё время Венеру с пьедестала и отбил её руки). Но тут подходят ещё двое, эволюционист в обнимку с креационистом. Эволюционист начинает говорить о том, что статуя эта – причудливый результат длившихся долгие века природных процессов выветривания. Если бы ещё руки образовались, можно было бы и вовсе принять за женскую фигуру. Креационист в ответ справедливо замечает, что рассуждения его друга – полный бред, что перед нами нечто, что когда-то было величайшим творением величайшего художника, но, конечно, трудно теперь, глядя на этот жалкий осколок мрамора, понять, что же это такое было…

А теперь попробуем взглянуть на это с библейской точки зрения.

Первое, что мы узнаём из Священного Предания о сотворении мира, – это то, что он был сотворён всё-таки не сразу, а поэтапно. Даже если дни Творения и в самом деле длились шесть обыкновенных суток, это всё равно не отменяет того прискорбного для креационистов факта, что весть об эволюции является библейским откровением.

Сотворение мира – это постепенное становление бытия, постепенное выведение его из «тьмы над бездною». Эволюция – одна из форм постепенного становления от простого к сложному. Ересь дурного эволюционизма – в идее стихийного, независимого от Бога саморазвития материи, но если эволюцию понимать как постепенное творение десницей Бога, тогда никакой ереси в идее эволюции нет. Тогда мы называем эволюцию Священной Историей, и это основной нерв всей Библии. Вся Библия от Шестоднева до Апокалипсиса (до преображения нашего мира в «новое небо и новую землю») – полёт стрелы становления Божьего мира. Грехопадение сделало это становление долгим, трагическим, но, по большому счёту, оно ничего не изменило – мир как шёл, так и идёт по пути, заданному Богом.

Такое божественное становление мира есть ПРОГРЕСС в положительном его смысле. Иной взгляд на прогресс в конечном итоге приводит к отрицанию прогресса. И мы это видим: современная гуманистическая цивилизация выдохлась. Она объявила для себя «конец истории», никакое «светлое будущее» её уже не интересует. Все современные достижения науки и техники поставлены на службу быту, на бесконечное совершенствование айфонов, утюгов и стиральных машин, к звёздам уже никто не стремится. Часто говорят о наступлении нового технологического уклада, связанного с развитием биотехнологий. Но это как раз и показывает, что всё теперь будет заточено не на прогресс, а на консервацию, вплоть до консервации биологического существования тех, у кого хватит на это денег.

Западная цивилизация всё более и более напоминает языческую Римскую империю эпохи упадка, и всё более и более нарастающая ненависть этой цивилизации к христианству и к России имеет ту же природу, что и та древняя ненависть, выражавшая себя в воплях: «Христиан – львам!». Это ненависть ветшающего и гниющего мира к тем, в ком он интуитивно чувствует свою смену и своих могильщиков.

Именно этот тлетворный дух разлагающейся языческой империи и пытается привить Церкви моду на исторический пессимизм. Вот креационизм и видит в нынешнем бренном мире лишь упадок мира идеального. Между тем при участии Бога мир продолжает становление, и человеку в этом отведена определённая роль.

Язычникам свойственно циклическое восприятие времени, поэтому и историю мироздания они мыслят как бесконечно и бессмысленно повторяющееся круговращение. Сначала «золотой век» (тот самый проповедуемый креационизмом идеальный первозданный мир), потом деградация и разрушение, возвращение в хаос, затем восстановление «золотого века». И опять всё по новой. В христианское богословие подобные идеи проникли при посредничестве Оригена – античного философа, пытавшегося синтезировать христианство с «эллинской мудростью».

Но когда мы мыслим Царство будущего века только как «замыкание круга мировой истории», как восстановление идеально совершенного первозданного мира, мы оказываемся в ловушке этой самой идеи космических циклов. Вся мировая история в этом случае теряет свой смысл, превращается в одно сплошное недоразумение.

* * *

В Библии нет намёков на то, что первозданный мир за пределами Эдема представлял из себя нечто идеально совершенное, нечто существенно отличное от нынешнего мира, как полагают креационисты. Сам факт особой трагичности изгнания Адама из рая говорит о том, что внешний мир раем отнюдь не был. Не только деревья, но и звери Эдема были сотворены особо, уже после Адама, и были как бы членами его семьи – с той лишь оговоркой, что среди них «не нашлось помощника, подобного ему». Эдем был первой Церковью, закваской будущего преображения мира – на тот момент ещё безгрешного, но несовершенного, нуждающегося в «возделывании», как определяет Библия предназначение Адама. Мы не вполне знаем, какое будущее ожидало их с Евой, если бы они не согрешили, но кое-что нам известно, так как завет «плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею» был дан до изгнания из рая. То есть, окрепнув в Эдеме, люди имели силы для особой миссии во внешнем мире.

В раю Адам и Ева не были обречены на смерть, так как не вкусили ещё от Древа жизни, но не были и бессмертны – они просто не успели заслужить бессмертия, обрести его. Разумеется, Бог смерти не создавал. Смерть древнее Адама, древнее дьявола, древнее самого бытия. Смерть – это изначальный сон Вселенной. Она – то самое Ничто, «тьма над бездною», из которой Бог вызвал бытие нашего мира. Бог вызвал бытие из небытия. Но как каждому из нас нелегко встать с постели после глубокого сна, хочется повернуться на другой бок и уснуть снова, точно так же и тварному бытию нелегко стряхнуть с себя сон смерти.

Бог смерти не создавал, но тем не менее все существа Он поначалу создал смертными. Только Сам Бог бессмертен по природе, тварь же обретает бессмертие, лишь когда обретает Бога. Святые отцы говорят, что даже ангелы изначально были смертными существами, бессмертными же они стали по дару Бога. И вся тварь станет бессмертной, лишь когда будет «Бог всяческая во всём».

И понятно же, что так не могло быть с самого начала – это нарушило бы закон свободы. Бог никогда не навязывает Себя никому. Вселенная, созданная из Ничего, должна свободно преодолеть реакцию небытия, свободно найти и полюбить Бога и обрести в Нём бессмертие. В этом и состоит смысл Священной Истории – в борьбе Жизни со Смертью, в конечной победе Жизни, когда «последний враг истребится – смерть».

Если бы не было грехопадения, эта борьба была бы легче. Но без борьбы всё равно бы не обошлось, всё равно пришлось бы преодолевать инерцию небытия, сражаться с хтоническими силами, с чудовищами хаоса. Скорее всего, эта борьба имела бы даже более эпический характер, чем сейчас, поскольку сил духовных и физических у здорового человечества было бы больше и задачи Бог бы ставил перед нами соответствующие. Но теперь нет смысла строить догадки, Священная История не знает сослагательного наклонения. Ясно одно – в любом случае средоточием Священной Истории стала бы, в той или иной форме, пасхальная победа над смертью.

Псковская обл.

← Предыдущая публикация     Следующая публикация →
Оглавление выпуска